Тропами горного Черноморья - [65]

В сентябре! А тем временем экспедиция состоится, остановит свой выбор неведомо на чем... С ними пойдет

проводник Димитрий, а для возврата лошадей от Аватхары - Фемистокл.

Было тихое солнечное утро, когда гипрокуровцы с обреченными лицами, неуверенно, видимо впервые в жизни, воссели на коней, утратив при этом всякую представительность. Под звуки фортепьянного марша, несущиеся с веранды, караван тронулся в путь.

Промелькнула в очередных делах и малых походах неделя. Дни шли разные, в том числе и дождливые. Часто вспоминал, где-то сейчас мокнет, что-то делает экспедиция? Добиться толку от вернувшегося с лошадьми Фемистокла было трудно: "Шли и шли, ехали и ехали".

Вскоре возвратился и Димитрий. Улыбаясь рассказывал:

- Замучился я с ними. А сами они еще больше замучились. Седлами себе в первый же день так мозоли набили, что ни сидеть, ни ходить не могли. На Кардываче дождь, вымокли, перемерзли, коньяком отогревались. От Кардывача больше пешком шли, на Карантинной поляне по болотам опять ноги промочили, один чуть не заплакал. А когда лошадей отпустили, по Лашипсе с рюкзаками пошли - задыхались даже на спуске - больные сердца у всех. Перессорились, друг друга ругали, меня ругали...

- Ну, а работали они все-таки? Измеряли, записывали?

- Я, конечно, не все понимаю, но мне кажется, ничего они не работали. Один фотограф у них много снимал. А зато, знаешь, как нам повезло? Теперь от Рицы не надо больше ходить через перевалы, как раньше. От озера прямо вниз по Юпшаре тропу проложили, мосты построили. И мы первые по этой тропе прошли.

Димитрий меняется в лице, словно касаясь чего-то волнующе-торжественного, и необычно прочувствованно говорит:

- Ты знаешь, Юрий. Я в этих горах вырос, привык к ним. Иногда удивляюсь, чему туристы радуются, когда кругом все обыкновенно. А тут и меня поразило. Такого красивого ущелья, как Юпшара, я еще не видел. Ты его обязательно погляди.

Подобное признание значило немало. Я знал, что Димитрий выделялся среди проводников и памятью, и той внутренней культурой, которая позволяла ему давать пояснения туристам на уровне не ниже иного экскурсовода.

И вот теперь он сумел так взволнованно рассказать о новой, небывалой красоте, о ее особом значении среди привычной и неудивляющей живописности!..

Так в моей жизни прибавилась еще одна мечта - Юпшара.

ОБЕЗЬЯНЬЯ ТРОПКА

Лишь в середине сентября Энгель отпускает меня на семь дней в маршрут на Кардывач и Рицу. Он понимает, что это будет не прогулка, он уже знает цену глазомерным съемкам и хронометражу маршрутов.

Компаньонов себе не выбираешь, радуешься, что нашлись попутчики. Кто они? Молодой инженер Всеволод - шатен, вид спортивный. Симпатичная сероглазая стриженая блондинка Лена в защитной гимнастерке, брюках и тюбетейке. Она моих лет, а уже аспирантка университета, биолог. Держится подкупающе просто, не напоказ. Мрачноватый корреспондент ленинградской газеты Гоша с унылой женой Сюзей (от имени Сюзанна, крайне неподходившего этому невзрачному и обиженному на весь свет существу). Пятый - проводник, грек Юра Георгиади, при лошади.

Вышли хмурым утром. Горы в низко надвинутых облачных шапках. Дождь начался, едва мы миновали Сланцевый рудник. Супруги нахмурились и скисли, но сразу же выяснилось, что мы с Всеволодом и Леной образуем неунывающую часть группы, и пессимистов это сдерживало.

В одном месте проводник уходит с лошадью вверх по зигзагообразной тропе, преодолевающей небольшой - метров двести - отрог; мы же идем берегом Мзымты по ясной тропке, которая взбирается всего на десяток метров над водой и... обрывается у крутого откоса. На нем видны подобия ступенек, наклонных и скользких, и прямо из грунта выступают обнаженные размывом горизонтальные корни деревьев, словно перекладины лестницы.

Надо показывать пример. Приседаю, хватаюсь за грязный пружинящий корень и, вытягиваясь на нем, спускаю ноги в поисках приступки. Затем перехватываю руками следующий книзу корень. Смотреть вниз неприятно, того и гляди закружится голова, а надо и взглядом нащупывать очередные ступеньки.

Легко и уверенно спустились Лена и Всеволод. А Гоша с Сюзей вступили в затяжной спор - кому лезть первым. Гоша доказывал, что первой должна лезть жена - покинуть ее наверху одну ему не позволяет этика. А Сюзя настаивала, чтобы первым лез Гоша, подавал бы ей руку и поддерживал бы ее. Пришлось карабкаться к ней навстречу и заменить собой Гошу в качестве страхующей подпорки. Сюзя дрожала, как осиновый лист. Чем менее решительно она ступала на мокрые уступчики, тем сильнее скользили ноги.

К общему удивлению, пожалуй, даже больше, чем она, на этой "лестнице" дрожал Гоша. Его тоже пришлось встречать, ловить за щиколотки и прижимать ему башмаки к грунту.

Спущенные таким образом супруги вместо благодарности разворчались в мой адрес: сотрудник турбазы, а повел живых людей по такой обезьяньей тропке!..

"Обезьянья тропка"... Это выразительно. Пожалуй, так и отметим это место на чертеже.

Как важно пройти весь маршрут самому! От Димитрия я об этой каверзной тропке не слыхал. В письмах туристов лишь раз было шутливое упоминание о висении какого-то толстяка на корнях. А ведь при плохой погоде и на таком пустяковом месте могут быть аварии.