Тропа Журавушки - [9]
Но порой он смотрел на меня, не узнавая, а случалось, называл Розой, и тут же умолкал, оборачивался и глядел сквозь меня, точно за моей спиной стоял кто-то еще. Роза?.. Тетя Джесси?.. А время от времени на него будто что-то находило, он становился грубым и нетерпимым к миру и людям и часто убегал в поля ловить свою Журавушку.
А у родителей, как всегда, было полно дел, с первого взгляда и не скажешь, что они горюют. Мама была постоянно занята: то надо завязать шнурок Сэму, то сунуть в корзину грязное белье, то составить список покупок, то прикрикнуть на Уилла, чтобы тот слезал с крыши. Но теперь она казалась какой-то потерянной, словно ее долго крутили в одну сторону, пока у нее не закружилась голова; мама все время шаталась и спотыкалась.
Она ставила молоко в духовку, а сахар — в холодильник. Первое время она постоянно теряла ключи от машины. Хотя бы раз в день, когда дядя Нэт отлучался, она пробиралась на его половину и наводила там порядок, а когда возвращалась, ее глаза были красными и опухшими от слез. А еще она ходила к голой цветочной клумбе, которую тетя Джесси той весной так и не успела засадить, и долго стояла, глядя в землю.
Папа казался беспомощным, как перевернутая на спину черепаха. Он начал копаться в саду, чего раньше почти не делал. Часами ковырял землю лопатой или тяпкой, просто так, ничего не сажая. А за обедом он по привычке оборачивался к тетиному стулу и говорил: «Джесс... » — спохватывался и неловко произносил: «Жасмин-то как расцвел у дороги, видели?» или «Жесткий кусок попался!» Мы не поднимали глаз от тарелки и делали вид, что ничего не произошло.
А братья и сестры... Мэй и Гретхен шептались первое время ночи напролет, но мне не удавалось разобрать ни слова. Уилл целыми днями лежал ничком, как воздушный шар, из которого выпустили весь воздух, и избегал произносить имя тети Джесси вслух. Как-то он сказал Биллу: «Ненавижу, когда умирают! Ненавижу!» — не называя тетю по имени.
Младший, Сэм, просто помешался на обряде похорон. Ему надо было знать все: откуда берется гроб, из чего его делают, не может ли он отсыреть, зачем нести на кладбище цветы, бывает ли, что хоронят заживо, зачем закапывать гроб в землю и почему нельзя поставить его в амбаре — и так до бесконечности. Все начали его избегать, думать о смерти было уже невыносимо.
Бен со стороны казался самым спокойным, словно тетина смерть затронула его меньше всех. Позже я поняла, что он справлялся с горем по-своему.
И когда в наш город вернулся Джейк, мы только-только начали выходить из оцепенения, все еще полусонные, как медведи после долгой зимней спячки.
* * *
Через несколько дней после похорон я вернулась к тропе. Я гнала прочь мысли о тете Джесси и старалась вообразить себе людей, скакавших этим путем сотни лет назад. И тогда я загорелась идеей, ослепительной, как бенгальский огонь: я расчищу дорогу до самой последней плиты и сама проеду по ней верхом.
В ту минуту я не очень-то задумывалась, сколько преград на моем пути. Не так просто расчистить дорогу длиной в тридцать километров. И потом, у меня не было лошади. Правда, верхом ездить я умела, научилась на ферме у Саламанки Хиддл. Мы тогда целыми днями скакали по окрестным лесам на Иве, ее лошадке. К сожалению, Иву пришлось продать, когда Хиддлы переехали в Огайо.
Но чем дольше я раздумывала, тем больше мне нравилась моя затея. Она волновала меня, как запах леса волнует молодого пса. Я не просто расчищу тропу, я посажу вдоль всего пути циннии, и люди будут называть его дорогой Цинний. И сразу же вспоминать о Циннии Тейлор и восхищаться работой, которую она проделала. Но дорога все-таки останется моей; пускай все спрашивают у меня разрешения, прежде чем трогаться в путь.
Тогда мне казалось, что я задумала все это без всякой задней мысли. Я и не предполагала, как важна станет для меня моя затея. Я не думала, что от чего-то бегу или за чем-то гонюсь. Эгоисткой я тоже себя не чувствовала. Циннии вдоль тропы, дорога, названная в мою честь... Я вовсе не мечтала о славе, просто хотелось стать чем-то большим, чем «самой странной и самой тупоголовой в мире замарашкой», комком грязи на самом дне кастрюли. Думаю, я хотела, чтобы мир узнал, кто такая Цинния Тейлор. И еще я должна была доказать себе, что убийца Цинния Тейлор — это не про меня.
Но тогда я этого не осознавала. Я просто расчищала дорогу. Так было надо. И надо было торопиться, я суеверно ощущала, что, если не успею справиться до конца лета, случится нечто ужасное. Грянет возмездие за смерть тети Джесси. Бог словно дает мне последнюю возможность очиститься.
А такие мысли прочно пускают корни в моей голове и разрастаются, как сорная трава.
Уже не стоило переживать, как бы братья и сестры не присвоили мою дорогу. Они покопались пару дней в грязи, им надоело, и они вернули тропу целиком и полностью в мое распоряжение.
11. Подарки
В воскресенье Джейк нашел меня на грядке. Сказал, что забежал на минутку, и сунул мне под нос коробочку с дырками в крышке.
— Это тебе.
От волнения я не чувствовала под собой ног. Подарок... мне... от Джейка. Но тут же я спустилась с небес на землю: и что с того? Очередной Томми Салями хочет, чтобы я замолвила за него словечко Мэй. Но теперь меня на мякине не проведешь.
Шарон Крич стала первым автором, одновременно обладающим двумя престижнейшими литературными премиями в области детской литературы: медалью Ньюбери (США) и медалью Карнеги (Великобритания).Тринадцатилетняя Зинни Тейлор живёт с тремя братьями и тремя сёстрами на ферме в Кентукки. Когда Зинни обнаруживает позади дома заросшую загадочную тропу, то решает во что бы то ни стало расчистить её и выяснить, куда же она ведёт. Наконец-то Зинни нашла что-то принадлежащее только ей! Зинни Тейлор день и ночь проводит за расчисткой тропы, подальше от семьи, подальше от хаоса звуков их большого дома, там, где можно услышать свои собственные мысли.
Шарон Крич стала первым автором, одновременно обладающим двумя престижнейшими литературными премиями в области детской литературы: медалью Ньюбери (США) и медалью Карнеги (Великобритания).Учитель английского дал на каникулы ужасно скучные задания: ежедневно вести дневник и читать «Одиссею»! Поэтому тринадцатилетняя Мэри Лу и подумать не могла, что этим летом произойдёт хоть что-то интересное… Но приехавший из другого штата кузен перевернул и так всегда ходящий ходуном дом семьи Финни с ног на голову!«Хаос – это нормально» – летний дневник Мэри Лу Финни.
Шарон Крич стала первым автором, одновременно обладающим двумя престижнейшими литературными премиями в области детской литературы: медалью Ньюбери (США) и медалью Карнеги (Великобритания). Тринадцатилетняя Саламанка, или просто Сэл, переезжает вместе с папой в другой штат. И тут всё не так: нет заводи для купания, клёнов и лугов. Тоска, да и только. Но знакомство с Фиби Уинтерботтом, девочкой с очень богатым воображением, заставляет Саламанку передумать! У Фиби пропала мама, будто бы внезапно появился собственный… псих и вообще всё идёт наперекосяк! Сэл готова помочь новой подружке в поисках мамы, ведь она точно знает, как это горько: привыкать к тому, что мама уже никогда не вернётся.
Море, море, море… Оно волновалось, колыхалось и манило меня. «Приди, приди», — окликало оно…Какими-то непостижимыми узами связана Софи с океаном. Она грезит им во сне и наяву, учится морскому делу и готовится пересечь Атлантику на парусной яхте «Странница». Океан сулит ей открытия и приключения.Но у Софи есть тайна, и в глубине души она боится того, куда может вынести ее «Странница». Плавание в штормовом океане — это и путешествие в раннее детство Софи. Чтобы избавиться от мучительного страха, заново пережив забытое прошлое, она должна выдержать это на редкость жестокое испытание.
Повесть «Голоса океана» была удостоена серебряной медали Джона Ньюбери (США) и вошла в шорт-лист медали Карнеги (Великобритания)! Тринадцатилетняя Софи и её двоюродный брат Коди пересекают Атлантический океан на «Страннике», паруснике, который везёт их в Англию, в гости к дедушке. Ребятам предстоит долгий водный путь через Коннектикут, Новую Шотландию и Ирландию, во время которого им нужно будет учиться договариваться друг с другом ради выживания в разбушевавшейся стихии. И кто бы мог подумать, что на пути в далёкую Англию они раскроют семейный секрет…
«Это не близнецы, а сплошная головная боль», – обычно говорили про нас взрослые. Большинство из них были вспыльчивы, нетерпеливы и скоры на расправу. Поэтому мы, Даллас и Флорида, решили: доверяем только друг другу и воспользуемся первой же возможностью сбежать на ночном товарном поезде из этого сырого, пропахшего плесенью приюта Бокстон-Крик. И тут как раз нас отправили пожить в Рубиновую Долину, к Сейри и Тиллеру, им около шестидесяти, и они захотели усыновить нас на время. Ладно уж, где наша не пропадала! Но странное дело: эти взрослые вкусно нас накормили, не отругали за разбитое окно, и мы спим в отдельной комнате в тёплых постелях.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Добрая нежная Белль живет в мире собственных фантазий. А еще она очень одинока, ведь девушка — пленница в заколдованном замке страшного Чудовища. Белль мечтает когда — нибудь вырваться на свободу, а пока пытается подружиться с необычными обитателями ее нового дома и часами проводит в огромной библиотеке, с упоением читая все новые и новые истории. Однажды среди тысяч томов Белль находит один, непохожий на все, что она видела прежде. Необычная книга открывает девушке дверь в волшебный мир, о котором она всегда мечтала и от которого ей пришлось отказаться.
Приглашая на празднование троллиного Рождества дедушку-тролля, маленький Ульрик и не догадывался, чем это может обернуться. Оказывается, родители в своих письмах родственникам слегка приукрашивали этот городок, рассказывая о лесах, горах и огромном населении других троллей. Поэтому дедушке не терпелось увидеть их прекрасный новый дом. Что же делать? Старый тролль совсем не готов оказаться в пригороде и, что ещё хуже, общаться с людьми. А ещё в Биддлсдене нет настоящего леса, где можно было бы поймать козла для традиционного праздничного пирога.
Милая, добрая и смешная книга известной американской писательницы Дженнифер Л. Холм, автора бестселлеров The New York Times, а также обладательницы трех медалей Ньюбери. В жизни одиннадцатилетней Элли никогда не происходило ничего удивительного. Но однажды к ней домой заявился четырнадцатилетний мальчишка с длинными волосами. Он был удивительно похож на ее… дедушку! Великий исследователь, дедушка Элли всегда был одержим идеей вечной молодости. Его последнее изобретение — эликсир бессмертия. Опробовав его на себе, дедушка неожиданно стал молодеть и превратился в мальчика.
Действие приключенческой повести современного русского писателя, проживающего на Украине, происходит в самом конце войны и в первые месяцы после победы Советской Армии над немецко-фашистскими захватчиками.…Легенда гласила, будто среди урочищ Донбасса в давние времена было спрятано бесценное сокровище. Накануне Великой Отечественной войны инженеру-геологу Васильеву удалось установить место его нахождения, однако начались боевые действия и телеграмму о находке перехватили враги. Инженер погиб, так и не выдав секрета, но его палач все же надеялся на успех.
Кто сказал, что человек – самый главный на планете Земля? Очередные невероятные похождения Шурки и Лерки опровергают этот постулат напрочь. В их родном городке, в Беларуси, в Европе и вообще во всём мире вдруг ни с того ни с сего увеличились насекомые. Увеличились не на какие-то там жалкие сантиметры, а на целые метры. Муравьи стали размером с крупную собаку, мухи – размером с телёнка, осы – не меньше лошади, а шершни стали, как слоны.Вся эта глобальная нечисть принялась охотиться на людей. Против глобалов выступили пожарные и милиция, армия, народное ополчение, а также школа, в которой учатся наши друзья.Школьники сражались с насекомыми и на земле, и в небе.