Тропа Вольняги - [53]

Его приказ стал мне очевиден, когда орудия всей его двадцатки обернулись на нас шестерых. Но было уже поздно, своими разворотами он потерял слишком много времени. Мы уже подошли вплотную к первой шеренге клановских машин. Вступи мы в перестрелку, распотрошили бы Миху-Глиста в один момент, но наша шестёрка врубилась в их строй.

Все мехи нашей диверсионной группы были быстрее моего "Молота", за исключением "Карателя" Александрова. Поэтому я видел как все, кроме Краста начали свой бой. Слева от меня "Разрушитель" Рамта Рудина ударил в грудь крайнего в строю врага робота, тоже "Разрушителя". Тот весьма матёро принял удар вскользь, у Рудина будут проблемы. За секунду до этого, увернувшись от кулака этого самого "Разрушителя", Кир Перов поднял в воздух своего "Тёмного Сокола" силой одних лишь миомерных мышц и ударил ногой в колено массивному "Стрельцу", который стоял во второй шеренге. Кир ловко стал на ноги, но "Стрелец", весящий тонн на пятнадцать больше "Сокола", лишь покачнулся от удара, и теперь двинул машине Перова своим кулаком в грудь. "Сокол" отлетел и грохнулся наземь как тряпичная кукла. Кроме этого я только успел заметить, что Крис коварным выстрелом из гауссовки в ногу ещё одного "Разрушителя" (из второго ряда) повалил его и остался лицом к лицу с покоцанным мной "Матёрым Волком". А Пётр в это время почти в упор выпускал обе свои девятизарядные РБД в сторону "Дайши" в ответ на его лазеры. Сам я мчался на "Бешеного Пса". Это тот тип боевых роботов, представители которого вряд ли смогут подняться на ноги без посторонней помощи, если упали на спину. А именно так я и решил положить "Пса". Прежде чем добраться до него, пришлось мне приютить на животе "Молота" пару его лазерных лучей. Оказавшись же вплотную к меху, я нажал на педали прыжковых ускорителей. Накопители топлива прыжковых ускорителей, ещё где-то на три четверти были пусты, и мне это было известно. При существовании атмосферы на Камте, эти три четверти были бы заполнены воздухом, и будь в нём кислород (или какой-либо другой окислитель), то пламя из сопел попало бы в накопители, и они бы взорвались, с понятным для меня эффектом. Но при отсутствии атмосферы бояться взрыва нечего, и я специально снял блокировку на прыжки.

Правда это ещё не гарантирует нормальную работу ускорителя. В таких случаях происходит взрыв в соплах, и ускорители глохнут, лишь немного подбросив БР. Нажимая на педали, я предполагал нечто подобное, но получил больше. Подбросило меня выше, чем я ожидал (гравитация, вакуум и т. д.) и "Бешеного Пса" мой робот ударил не грудью, а так сказать пахом в корпус. Он, удивившись, рухнул, а "Молот", перекувырнувшись через него, упал на пятую точку, которая одна у боевых роботов и у людей.

Если вы наблюдали когда-нибудь бои на Солярисе-7 (хотя бы и не в живую), то наверняка видели водителей-акробатов, которые выделывают на лёгких прыгучих роботах разные хитрые штуки на потеху зрителям. Один из самых тяжёлых трюков это сальто. Водитель испытывает жуткие перегрузки и общую тошноту от жизни. Учитывая приличный вес моего робота и то, что приземлился я далеко не на ноги, можно понять с какой силой мои яйца намотались на гланды. Сказать, что мне стало дурно, всё равно, что про мертвеца - заболел. Сквозь розовую муть я всё же увидел, что надо мной возвышается что-то огромное. С перепугу я нажал на обе гашетки ПИИ и только после этого в наступившей жаре заблевал свою гордость (имеется в виду мой новый вспомогательный экран).

С десяток секунд мне было параллельно всё, кроме собственного плачевного состояния. Затем я решил-таки подниматься, даже через "не хочу". Каждое мозговое усилие отдавалось волной тошноты, и после переворота на брюхо меня ещё раз стошнило. После этого стало вроде полегче. Я опёрся о руки, оканчивающиеся ПИИ установками, подтянул под "Молота" его ноги и, наконец, стал прямо. Времени на подъём ушло несколько больше, чем на рассказ о нём, но несмотря на это я не получил ни одного лишнего попадания, и вот почему.

Мне пришло в голову окинуть взглядом поле боя. Рамт дрался с вражеским "Разрушителем", и тот его теснил, но Рамт держался. "Тёмный Сокол" Кира лежал без движения, правда и "Стрелец" ударивший "Сокола" стоял, не двигаясь с места. Наверное, Перов всё же разбил ему колено. Вот только "Стрелец" вовсю палил из своих ракетных установок по нашим основным силам. "Матёрый Волк" махал своими установками ПИИ, пытаясь зацепить машину Криса. "Крестоносец" ловко уходил от ударов, но был слишком лёгок, чтобы за короткое время серьёзно повредить "Волку". "Дайши" упал под залпом Носова. "Бешеный Пёс" Петра, мало пригодный к контактному бою, был в опасном положении между поднимающимся "Разрушителем" и "Мародёром", который только что всадил в "Пса" залп ПИИ. Краст бился с вражеским "Карателем", по-видимому, флагманом. Он отбил у врага гауссовку выстрелом из своей, сам тоже был помят.

Прямо передо мной поднялся "Рыцарь" с двумя выбоинами в мощной броне на груди, это в него я выстрелил после кульбита. Мой "Молот" был один перед тремя тяжёлыми противниками. Но мне вряд ли дали бы даже подняться, если бы мехи левого вражеского фланга смогли бы до нас добраться. Как я узнал позже, они вполне об этом мечтали. Когда наша шестёрка врубилась во вражеский строй, их командир просто не успел изменить приказ, и они развернулись на нас, подставив бок ударному звену. Грег этим воспользовался и вовремя скомандовал залп. "Грифон" упал (правда сразу стал вновь подниматься), а "Вурдалак" и "Разрушитель" лишились левых рук.