Тропа - [12]

Вечером подавляющее большинство населения форта потянулось в лавки и бары, где торговали спиртным. Надо сказать, что основные питейные заведения там представляли собой просто брезентовые навесы с парочкой грубо сколоченных столов под ними. Но даже там уютно светили керосиновые фонари, слышался смех, гудела мошкара. А из-за дверей единственного настоящего салуна, где цены были чуть выше и обыкновенно размещались картёжники, доносилось пиликанье двух скрипок под аккомпанемент гармошки.

Рэндал успел приобрести у длинноволосого полукровки красивого чёрного жеребца и у того же метиса купил себе ночлег в индейской палатке, заваленной пахучими шкурами, предназначенными для продажи. Индейский лагерь вокруг форта Юнион был огромен. Он начинался от самого берега Миссури и тянулся далеко на равнины. В любом случае, стойбище насчитывало не менее полутора сотен жилищ. Конусы палаток светились изнутри красно-жёлтым огнём и, уходя вдаль, были похожи на рассыпавшиеся по земле звёзды. Слышалось индейское пение под монотонный стук бубна.

Рэндал сел за карточный стол и втянул носом плавающий вокруг головы густой табачный дым. Карточный стол мгновенно пробудил в нём дух шулера, который во время плавания отсыпался после долгого бегства от правосудия. Рэндал хрустнул пальцами. Он видел хитрый прищур партнёров по игре, их потрескавшиеся губы, могучие руки с рельефными венами. И ещё он чувствовал воздух, чужой воздух незнакомой страны, раскинувшейся за стенами крепости. Рэндал понимал, что играть нужно честно, по крайней мере, сегодня… Но передёрнул, и его тут же схватили за руку – играли люди зоркие, играли для удовольствия, а не ради обмана…

– Что я вижу? – прозвучал с французским акцентом густой бас.

Рэндал инстинктивно рванулся, пытаясь высвободить руку, резко вскочил на ноги и увидел мелькнувшую перед собой тень, которая на мгновение перекрыла свет керосиновой лампы и звонким ударом в скулу свалила его на спину. Падая, он задел ногами и опрокинул стол. Белыми мотыльками вспыхнули под лампой разлетевшиеся карты.

И тут грянул выстрел. Рэндал услышал его откуда-то из-под себя, не успев осознать, что это он сам выдернул из-за пояса «коллиер» и спустил курок. Пуля вжикнула под потолком, и помещение наполнилось едким дымом.

Дальше Рэндал смутно запомнил, как некая сила вынесла его из салуна в темноту ночи, оставив сизые пороховые клубы позади. Там грубо кричали, топали ногами, гремели стульями. В считанные секунды он оказался за пределами крепости среди индейских жилищ. Стремительно передвигаясь на полусогнутых ногах и оглядываясь, он добрался до своего ночлега, проворно схватил вещевую сумку и, взяв коня под уздцы, бегом повёл его прочь от частокола.

– Возле самого уха просвистела! – донеслись голоса. – Вот скунсова шкура!

– Кто он? С парохода?

– Я буду не я, если не заставлю его сожрать собственное дерьмо!

– Утром доберусь до этой свиньи и удавлю! Прибью, как крысу, которой сегодня в сарае отрубил башку.

– Опять крысы завелись?

– Ещё какие! Не крысы, а просто буйволы, разорви их черти…

Несколько сидевших около частокола индейцев, озарённые отблесками костра, проводили Рэндала поднятыми бровями, но остались сидеть, скрестив ноги. Крики и суета за спиной постепенно утихли, но Рэндал Скотт не останавливался.

Индейский лагерь около форта оказался невероятно огромен. Рэндал Скотт шёл по нему, как по настоящему городу. Отовсюду слышалась непонятная речь, кое-где стучали барабаны. Внезапно на пути у него оказались несколько индейцев и бородатый белый человек в заношенной до дыр кожаной куртке. Они были полны спокойствия и курили длинную трубку. При появлении Рэндала они равнодушно посмотрели на него, но не двинулись с места. Он замедлил шаг и обошёл их стороной, не спуская глаз с бородача. Это был широколицый мужчина, очень старый и очень сильный, что было видно по его здоровенной жилистой шее, поднимавшейся из засаленного воротника, будто кряжистый древесный столб.

– Если это ты устроил шум в крепости, – проговорил вдруг бородач, не поворачивая головы, – то мне нет до этого никакого дела. Можешь не опасаться ни моих кулаков, ни моего ружья. Покуда ты не наступишь на мои мозоли, я не трону тебя. Если хочешь перекусить, то присаживайся здесь.

– Благодарю.

– Не знаю, кто ты таков и куда направляешь стопы, – продолжал бородач, выразительно шевеля ноздрями, – но твёрдо знаю, что в такую безлунную ночь лучше оставаться среди людей. Если ты присоединишься к нашей трубке, незнакомец, то это придаст мне уверенности в том, что ты не намерен совершить никакой гнусности, сидя возле нашего костра…

– У меня и в мыслях не было…

– Трубка убедит меня сильнее, – ухмыльнулся бородач.

– В какую сторону мне лучше отправиться завтра? – поспешил спросить Рэндал после первой затяжки.

– В любую. Зависит от того, куда тебе надо.

– Мне никуда не надо.

– Тогда оставайся здесь.

Рэндал с сомнением оглянулся на крепостные стены и покачал головой.

– Ты никого не нашпиговал там кусками свинца? – полюбопытствовал бородач почти равнодушным тоном.

– Кажется, нет. Но за мной погнались.

– Здесь все за кем-нибудь гоняются. Ерундовая передряга, такая склока не стоит и пустякового разговора. Ха-ха! Помню, когда я впервые появился на Миссури лет тридцать тому назад, я умудрился в первый же день пристрелить вождя индейцев, в деревне которых нашёл приют. Вот это была переделка! И то я выкрутился, как видишь. Между прочим, вот этот парень, – бородач указал косматой головой на сидевшего справа от него худого индейца с татуированным подбородком, – мой сын и внук того вождя, которого я уложил. А пару лет спустя я взял в жёны осиротевшую дочь вождя, и она родила мне сына, дочь, затем ещё троих сыновей. Этот младший. Ха-ха! Вот такие здесь извилистые тропы, дружище…