Тропа тайкера - [4]

Тогда же возникла версия о массовой зомбификации алайского народа, ибо ихняя технология теоретически позволяла уже осуществить разработку психотропных препаратов для подавления воли. Самым первым прогрессорам была поставлена задача внедриться в санитарные батальоны, чтобы они могли сделать всесторонние анализы у раненых солдат, в том числе и срезы мозговой и нервной ткани. И во всех без исключения случаях результат был отрицательный — ни простые «дикобразы», ни «голубые драконы», ни «яйцерезы», ни даже «бойцовые коты» зомби не были.

Вот тогда-то, это дикое противоречие законам социологии и было замечено Службой Галактической Безопасности (СГБ) Земли, которую возглавлял в то время Рудольф Сикорски (Экселенц), бывший начальником Каммерера. Он был просто одержим идеей превентивного отражения агрессии странников, галактической суперцивилизации, чьи следы глобальной деятельности земляне уже нашли в космосе. Достаточно вспомнить хотя бы дело «подкидышей». И хотя никто так и не видел ни одного странника воочию, и не получил ни одного прямого доказательства их агрессивных намерений, начальник СГБ не пропускал без внимания ни одного несоответствия каким бы то ни было научным законам, где бы они ни возникали — на Земле или в дальней космической периферии. «Ибо, если где-то ни с того ни с сего завоняло серой, мы просто не имеем права пускаться в рассуждения о молекулярных флюктуациях — мы обязаны предположить, что там объявился черт с рогами, и принять соответствующие меры вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах. И слава Богу, если окажется, что это была лишь флюктуация, над нами будет хохотать Мировой Совет и все школяры впридачу» — эту фразу бывшего начальника Максим запомнил надолго. Ибо произнесена она была буквально за час до закрытия дела о «подкидышах», и закончилась эта операция убийством совершенно невиновного человека. В том, что Лев Абалкин не был слепой машиной странников, Комкон-2 в настоящее время имел неопровержимые доказательства. И то, что тогда, двадцать лет назад, таких доказательств не было, не могло оправдать действий «комконовцев», ибо в XXII веке презумпция невиновности уже впиталось в плоть и в кровь каждого человека.

В общем, как бы то ни было, на Гиганде «завоняло серой». «Воняло», впрочем, и на других обитаемых планетах периферии. «Серой воняло» на Саракше, где «неизвестные отцы» понаставили биолучевые башни для психологической обработки населения в духе крайнего национализма и обожания этих самых «отцов». Загадка была однако в том, что уровень развития науки Саракша и близко не стоял даже к теоретическим разработкам таких сложных устройств, какими являлись эти башни. Отчетливо «воняло серой» на Тагоре, пожалуй, единственной дружественной цивилизации разумных насекомых, чье техническое развитие и духовный уровень примерно соответствовал землянам. Тагоряне нашли своих «подкидышей», но, в отличие от людей, не стали ждать, чем все это кончится, а просто-напросто их уничтожили. Что, впрочем, дало им весьма и весьма отрицательные последствия.

А на несчастной Надежде «серой шибало» в нос очень круто. Там в результате совершенно варварского разрушения экологии вспыхнула страшная пандемия. Примерно с двенадцатилетнего возраста люди начинали стремительно стареть, к семнадцати годам умирали от старости. И от этой болезни не было противоядия — отравленная отходами промышленных производств среда разрушала генные уровни. В тот момент, когда первые прогрессоры высадились на Надежде (кстати, среди них был тот же самый Лев Абалкин), пандемия уже свирепствовала вовсю. От населения планеты в живых остались лишь считанные крохи. Гигантское кладбище было бы вполне логичным результатом такой катастрофы, но… нет. В вымерших городах практически не было трупов. Как не было и гигантских кладбищ. И крематориев с горами пепла. Гигантская помойка — была, но куда же делись трупы?

Впрочем, довольно быстро выяснилось, что основное население не вымерло, а исчезло через подпространственные тоннели в какие-то совершенно иные миры. И тоннели эти были замаскированы под магазины, киоски, общественные учреждения или просто на дорогах «вырезались» невидимые людям дыры. Никто, кроме странников, таких тоннелей построить не мог. Но вопрос, зачем они увели обитателей Надежды, и где сейчас находятся выходы из этих тоннелей, до сих пор оставался открытым. Никто из землян не рискнул туда войти, а киборг-автоматы сразу же исчезали и не давали о себе никаких вестей. В порядке эксперимента даже влепили в такой «киоск» заряд из аннигиляционной пушки — а ему хоть бы что…

И как бы ни подшучивали над Рудольфом Сикорски члены Мирового Совета, они не могли не признать, что прецедентов для тревоги хватало, и деятельность комконовцев признавали вполне разумной. И когда Экссленц приказал организовать «Лагерь Яна» для разработки Гиганды, ему, как всегда, дали «зеленый свет». Впрочем, и тут все прошло не так гладко, как хотелось бы. Небезызвестный Айзек Бромберг, который терпеть не мог Комкон-2, и Сикорски в особенности, в пику последнему добился того, чтобы резидентом на Гиганде назначили Корнея Яшмаа, «одного из тринадцати», и единственного, кто об этом знал. Формально Экселенц ничего не мог сказать против этого опытного прогрессора, профессионала до мозга костей с очень высоким КИ и коэффициентом социальной ответственности. К тому же, известие о том, что он не родился, как все люди, от мамы с папой, а его оплодотворенный зародыш нашли космодесантники за много парсек от Земли, на необитаемой планете и в каком-то дьявольском саркофаге (вместе с двенадцатью другими, которые ничего пока про это не знают и за которыми СГБ ведет тщательное наблюдение), Корней воспринял очень спокойно, заранее согласился на медицинские и любые обследования, лишь бы ему дали возможность заниматься любимым делом. Странники и все проблемы, с ними связанные, его не интересовали совершенно — он был социальным прогрессором неразвитых цивилизаций периферии.