Тропа поперек шоссе - [10]

-- Смотрите-ка! Презирает нас... Слушать не хочет.

Лис ответил ему откровенной ухмылкой. "Сиволапый" побагровел.

-- Ты, щенок, вылетишь отсюда первым! -- гаркнул он. -- Это я тебе обещаю!

Смуглое лицо Лиса пошло пятнами. Я понял, что именно сейчас произойдет главное. Еще не было случая, чтобы Лис стерпел от кого-нибудь подобное оскорбление. Однако, случилось иное. Ни обещанию "сиволапых", ни мрачным мыслям Лиса не суждено было сбыться. Со скрежетом машина остановилась. Мы настолько свыклись с движением, что остановка застала нас врасплох. Кое-кто повалился на соседей, по автобусу пронесся удивленный вздох. А в следующую секунду со скрипом разъехались створки дверей, и грохочущей волной в салон влетел человеческий рев. В испуге мы повскакали с мест. Ситуация мгновенно прояснилась. Всюду, куда не падал взор, за окнами простиралось море людских голов. Колышущийся живой океан волнами накатывал на машину, стискивал ее в жутковатых объятиях, заметно раскачивая. Автобус штурмовали, точно маленькую крепость, колотя палками по металлу, с руганью прорываясь в салон. И мы, и "сиволапые" очутились в одинаковом положении. Распри мгновенно были забыты. Единый порыв толкнул нас навстречу людскому потоку. Меня подхватило, как щепку, завертело в убийственном водовороте. Не в состоянии управлять ни руками, ни ногами, я старался по возможности хотя бы не упасть. В дверях уже боролись две остервенелые стихии. Пассажиры автобуса не просто оборонялись, они сумели слиться в гигатнский пресс и медленно, шаг за шагом вытесняли из салона штурмующих. Одна из величайших способностей человека -- умение претворять фантазии в жизнь. Мифический ад закипал на наших глазах...

Я очнулся, когда знакомо и буднично автобус уже подпрыгивал на дорожных неровностях. В салоне царило оживление, и среди истерзанных, таких родных лиц временами мелькали и совершенно незнакомые. Кто-то не сумел удержаться здесь, и опустевшие места оказались немедленно заняты.

Шмыгая разбитым носом, дядюшка Пин гладил меня по голове и беспрестанно что-то лопотал. Расцарапанное лицо Уолфа заботливо смазывала бальзамом тетушка Двина. Я уже понял, что досталось всем -- даже Мэллованам, умудрявшимся обычно избегать серьезных потасовок, несмотря на то, что зачастую они сами их затевали. Но главным событием оказался установившийся мир!..

На одной ноге, что-то бормоча про себя, ко мне припрыгала Чита. Маленькие ее пальчики прижимали к вспухшей щеке медный пятак. Кокетливо взглянув на меня, она запрыгала обратно.

Смущенно оглядевшись, я заметил, что недавний наш враг, посол "сиволапых", беседует с Лисом и его парнями. И Лис, и "посол" дружелюбно и с удовольствием посмеивались. Случилось чудо, и это чудо я лицезрел воочию.

-- Очнулся? Вот и славно! -- дядюшка Пин радостно засуетился. -- А мы перепугались! Думали, что же с нашим малюткой стряслось...

Склонившись к тетушке Двине, он что-то зашептал ей на ухо. Она быстро взглянула на меня и с улыбкой потянула к себе цветастую сумку. А через секунду в руках у меня появился тяжелый бархатистый персик.

Какой же это был персик!.. Настоящий футбольный мяч! Маленькая планета поросшая белесым мхом. Осторожно перекатывая его в ладонях, я приблизил к нему лицо и, глубоко вдохнув неземной аромат, ласково откусил. Впрочем, это не то слово! Персик некусаем! Его только хочешь откусить, но это совершенно невозможно. Зубы проваливаются в ворсистую мякоть, не встречая ни малейшего сопротивления. Губами и небом ты тонешь в сладостном соке и, как не старайся, обязательно устряпаешь нос и щеки. Да и разве это вкусно, если не устряпать?..

Лишь услышав быстрые прыжочки, я заставил себя оторваться от чарующего плода. Что-то механически перещелкнуло в голове, -- это укоризненно вздыхал старикашка Василий. С неожиданной печалью я вдруг осознал, что с персиком придется расстаться. Моя радость от него была слишком велика, чтобы ею не поделиться.

Оглянувшись на Читу, бочком-бочком я почему-то приблизился сначала к Лису и протянул ему надкусанный персик.

-- Можешь попробовать. Если хочешь...

Чудная присказка! Кто же не захочет персика! На суровом лице Лиса проступила снисходительная улыбка. Помявшись, он чуть наклонился и стеснительно распахнул рот.

###Глава 9

..Очарование, любопытство, изумление...

Если б не спасательная забывчивость, мы избавились бы от этих понятий в первые же годы жизни. Но по счастью, мы забываем -- и забываем все на свете, тем самым обновляя гардероб восприятия, не отучаясь радоваться банальному, само это слово "банальное" не допуская в привычный лексикон. Наиболее памятливые из нас -- самые грустные люди на земле. Они читают книгу лишь раз, влюбляются только однажды, и лишь один-единственный год способен поразить их дюжиной месяцев. Счастье детей -- в короткой дистанции, отмеренной с момента рождения, в умении осмысливать, приходящем с ЩАДЯЩЕЙ постепенностью. Отсюда и свежесть юного взора, и искренность детских клятв. Увы, свежесть эта не вечна. Мы стареем, и парадоксом помощи нам является Ее Величество Забывчивость. Умело забывая, мы видим заново. Салют тебе, Дырявая Память! Костыль и поручень жизни!..