Трон Знания. Книга 5 - [11]

— Кого я вижу.

— Меня, Крикс, — промолвила она и подсела к столу. — Где Анатан?

— Понятия не имею. Говорят, в бессрочном отпуске.

Малика потянулась к записной книжке.

Крикс быстро сгрёб её в выдвижной ящик:

— Шла бы ты. Я, между прочим, работаю, а не уплываю и приплываю, когда мне заблагорассудится.

— Ты назвал меня уткой?

— Тебе послышалось. — Крикс облокотился на стол и обхватил лоб ладонью. — Как же я это ненавижу. Все говорят о хорошем, а за порцией дерьма отправляют к Криксу. Как проклял кто-то. У Адэра была?

Малика кивнула:

— Была. Не тяни, Крикс.

Вздохнув, он вытащил из ящика записную книжку и разложил карту.

Глава 2

Малика вошла в комнатку и замерла. Шкаф, сундук, стол, два стула, кровать…

— Где мои вещи?

— Важно пришли суровые люди и быстро забрали, — промолвила Кенеш, сидя на полу сбоку двери.

— Где Мун?

— Мун печально постоял и медленно ушёл.

Малика повернулась к ракшадке:

— У нас так не говорят. Выбрасывай половину слов.

— Слова важные.

С Кенеш было тяжело не согласиться. Шайдир — интересный язык. Обязательные приставки к словам, не утяжеляя фразу, передавали всю гамму чувств говорящего и его видение ситуации. Однако дословный перевод с шайдира на слот напоминал горку из камней, и большинство из них были явно не к месту.

— Я старательно научусь мало говорить, — тихо произнесла Кенеш.

Малика пересекла комнату и, опустившись на краешек кровати, сложила руки на коленях:

— Говори, как тебе нравится. Хочешь, я буду разговаривать с тобой на шайдире?

— Я научусь, — повторила Кенеш.

Чтобы успокоить старуху, Малика выжала улыбку и поникла головой. Вещи перенесли на этаж Адэра, в её покои. Она вновь станет прислушиваться к шорохам и шагам. Вздрагивать при каждом стуке. В такой близости сердце будет острее отзываться на его страстные ночи.

Так и хотелось пойти к нему и сказать: «Дайте мне чуть-чуть пожить». Но это равносильно признанию и просьбе: «Я умираю от любви к вам. Пожалейте…» Морун можно любить или ненавидеть, бояться или с радостью встречать. Жалеть себя они позволяют только своим мужьям.

— Теперь это твоё жилище, — промолвила Малика, окинув комнату взглядом. Неужели за полтора года так сильно выгорел рисунок на обоях? И плафон на лампе стал бледнее, и домотканый коврик.

Помедлив, подошла к шкафу и, открыв дверцу, посмотрела в зеркало, прикреплённое изнутри. Зрачки… совсем серые… Она видела своё отражение несколько часов назад, в спешке расчёсывая влажные волосы и злясь, что Адэр её ждёт, а она копается. Тут уж было не до рассматривания глаз.

— Твои сумки тоже забрали? — спросила Малика, закрывая шкаф.

Кенеш наклонилась вперёд и указала пальцем под кровать:

— Там.

— Я вернусь через два дня. Если что-то понадобится, не стесняйся, прямиком иди к Муну. Он тебя не обидит.

Как и обещала, Малика осталась ночевать у Муна. Примостившись на краешке жёсткого матраса, приготовилась рассказывать о Ракшаде до утра. Но Мун, уткнувшись носом ей в плечо, почти сразу уснул. Слушая его тихое дыхание, она поглаживала старика по спине и думала, что за долгое время это его первая спокойная ночь.

Утром, попрощавшись с Муном и Кенеш, Малика поднялась в свои покои. Надела дорожное платье и расстроилась: ткань трещала на груди и бёдрах. Придётся худеть или менять гардероб. Облачившись в привычный наряд ракшадки, собрала сумку и спустилась в холл. Сначала не хотела говорить Адэру о своей поездке, однако дойдя до двери и посмотрев на караульных, развернулась и устремилась в кабинет. Гюст сообщил, что правитель уехал вечером и вернётся через четыре дня. Всё складывалось, как нельзя лучше.

Усевшись в машину Крикса, Малика оглянулась на сонных Драго, Лугу и грозного Талаша. Втроём, на заднем сиденье, им было тесно. Мелькнула мысль: может, поменяться с кем-то местами? Следом возникла другая мысль: стражи так быстрее притрутся к ракшаду.

К полудню путники добрались до развилки. Одна дорога бежала в Тезар, вторая в Ларжетай, третья в Бездольный Узел. Крикс направил автомобиль в сторону Тезара. За время правления Адэра дороги пустили ростки, соединили города и крупные посёлки; не доезжая до границы, Криксу предстояло несколько раз повернуть, чтобы приехать в нужный городок на севере страны.

Малика разглядывала степь, мечтающую о дожде. В голове крутилась фраза из «Откровений Странника»: «Слепой видит лучше зрячих, он смотрит телом и душой». Она не думала о Священном Писании и не помнила, когда последний раз держала фолиант в руках. Фраза выплыла из памяти сама по себе. Перед внутренним взором возник Кеишраб и вдруг распался на два города — до и после того, как лопнула сердечная струна. Промелькнула Лайдара — она показалась Малике выгоревшей. И замок Адэра потускнел, и сад. Малика это заметила, а разум отказался принимать. И лишь сейчас эта фраза из «Откровений» выдернула её из заторможенного состояния. Неужели перед смертью ей суждено ослепнуть?

— Крикс, — промолвила она, сцепив руки, чтобы унять дрожь. — Поехали в «Рисковый».

— Зачем?

— Просто хочу посмотреть.

— Дом Анатана опечатан, — сказал Крикс, но скорость сбавил.

— Разворачивай машину.

Автомобиль вернулся к развилке и покатил в сторону Бездольного Узла.