Трон Берсеркера - [38]

Сразу за ним в проеме люка появился человек в гражданском, но он так быстро исчез, что Анни не смогла его, как следует, разглядеть.

– Капитан Лергов, – отчеканил энергичный коротышка и лихо отдал честь.

– Мой заместитель, – добавил Бератон.

– Командир Анни Бленхайм, – представилась она, переводя взгляд с одного на другого. – Добро пожаловать, джентльмены.

Анни была несколько удивлена холодностью своего тона, хотя считала, что поведение непрошеных гостей того заслуживает.

– Вы явились сюда по зову Долга?

– Боюсь, что так, – ответил Генералиссимус. Вдруг, еще более опечалившись, он замолчал и было ясно, что тема разговора слишком неприятна для него, чтобы продолжать дальше. Лергов тем временем пробормотал, что должен срочно проверить свой почетный караул.

Анни заметила, как шестнадцать молодых женщин и столько же мужчин в страхе застыли под его суровым взглядом. Осмотр много времени не занял. Лергов повернулся к караулу спиной и заискивающим тоном обратился к Бератону:

– Генералиссимус, все готово!

– Ах, да..., – Бератон, тяжело вздохнув, извлек из атташе-кейса весьма солидную папку и вручил ее командиру Базы.

Она изучала документ. Как могла уже убедиться Анни, это было тяжелая папка. Раскрыв ее, она увидела, что послание было выполнено в двух экземплярах: один – на государственной гербовой бумаге, другой электронный. Последний вариант был выполнен в виде маленькой черной печати, прикрепленной на шелковой нити к свитку и был послан от кворума членов Совета. Их большая часть собралась на чрезвычайную сессию сразу же, как только весть о смерти Императрицы потрясла все Восемь Миров.

С первого же взгляда командир Бленхайм признала подлинность этого документа. Как выяснилось, он требовал от главнокомандующего Темпларской Крепости на Радианте немедленно передать всем известного узника предъявителю документа.

"Итак, он был прав, – была первая мысль Анни, когда суть послания стала ей ясна и она представила взволнованное лицо Генерала. Она разозлилась на Харивармана. – Так что же он там себе думал, прячась в пустынных местах и занимаясь археологией? Почему он так ничего и не предпринял?"

– Будьте добры, прикажите доставить его сюда немедленно, – требовательно попросил Бератон.

Сказано это было таким тоном, словно он просил какого-нибудь младшего лейтенанта прислать за ним автомобиль. По всему было видно, что этот нетерпеливый, как юноша, старик, был готов немедленно, исполнив свою миссию, щелкнуть каблуками и отдать команду на взлет.

Бленхайм продолжала внимательно изучать полученный на бумаге приказ. Она была рада, что у нее было немного времени, несколько дней, за которые она уже мысленно подготовилась к подобной ситуации и проработала несколько вариантов поведения на этот случай:

– Боюсь, сэр, что дело о котором здесь говорится, не может решиться так быстро. Здесь еще сказано, что я обязана передать вам и других людей... Прямо так, сразу? Я не знаю, есть ли у меня право поступать подобным образом?

– Нет права? Право? – старик оценивающе оглядел ее с ног до головы и было видно, что он разочарован. – Я думал, что говорю с командующим здесь офицером – Темпларом?

– Так оно и есть, Генералиссимус. Но все гражданские лица, находящиеся в Крепости, лишь частично попадают под мою юрисдикцию. Как минимум, по вопросу о судьбах этих людей я должна посоветоваться с адвокатом. Что же касается Генерала Харивармана, то я уже послала по собственной инициативе курьерские реляции на имя Верховного Главнокомандующего, информирующие его о покушении на Императрицу и возможных последствиях этого происшествия. И я надеюсь уже в ближайшие дни получить от него ответ. А пока не будете ли вы так добры вернуться на борт своего звездолета? Боюсь, у нас еще не готовы места для расквартирования столь обширной команды, – она несколько неодобрительно посмотрела на две вооруженные шеренги, – но тем не менее, всем вам будет оказано здесь определенное гостеприимство.

В действительности, предупреждения Харивармана еще несколько часов назад заставили ее обратиться к группе юристов с просьбой проанализировать сложившуюся ситуацию. И пока еще ответа от них не поступило. Бленхайм подозревала, что никто просто так не хотел подставлять свою шею, советуя в столь рискованном деле. Но приказ Совета был явно подлинным. И в отношении Генерала сказано вполне убедительно.

"Неужели, я собираюсь выдать его Салютайцам? Нет, я не хочу этого делать”. – Сказанные про себя слова очень удивили Анни, так как несомненно подразумевали ее личную заинтересованность в данном вопросе. Некоторое время Бленхайм была вежливо непреклонна с нежданными визитерами, уверяя их в том, что все, перечисленные в ордере на арест лица, действительно находятся здесь, но прежде бы ей хотелось получить соответствующие распоряжения от ее непосредственного руководства или, по крайней мере, выслушать мнение своих советников. О немедленной выдаче данных лиц, следовательно, пока не может быть речи.

Бератон, уязвленный тем, что не смог запугать ее, казалось полностью ушел в себя. Лергов зловеще молчал. Генералиссимус формально поблагодарил за гостеприимство, но предупредил командира Базы, что вероятно большая часть команды даже не сойдет на Радиант, так как пребывание звездолета будет весьма кратким. Через пять минут, отдав соответствующие распоряжения, командир Бленхайм с официальным документом Совета в руках совещалась в своем офисе с прибывшим по ее вызову адвокатом. Майор Нюрнберг очень серьезно относилась к своей, обычно скучной, работе.