Тролль Ее Величества - [87]

Старуха впилась глазами в знакомое лицо, еле сдерживаясь, чтобы не закричать.

— А я уж думала, что призраки являются только по ночам, — справившись с собой, она заговорила спокойным ровным голосом.

— Чего только в жизни не случается… — довольный произведенным эффектом снова улыбнулся Регард. — Предлагаю оставить вопросы на потом и сразу перейти к нашему делу. Чтобы вы не мучились догадками, скажу сразу: да, я сын короля Гиера и в скором будущем собираюсь сесть на трон вместо своей сводной сестрички.

— У тебя нет на это права. Хоть в тебе и кровь Гиеров, но все же ты незаконнорожденный. Попросту говоря, ублюдок.

— Ну зачем же так грубо, тетя Эли? Мне казалось, вам хотелось бы встретить смерть в уютной постели, а не на руинах выторгованного шантажом замка. У меня есть предложение: отдайте мне ваших гостей вместе с их жизнями, и я не буду сносить вашу богадельню до основания.

— Даже если тебе удастся совершить переворот, народ и дворяне не пойдут за ублюдком.

— Во-первых, королевским ублюдком. Во-вторых, народ подчинится кому угодно, лишь бы это была сильная мужская рука, а не пухлая женская ручка. И последнее: дворяне уже начали присягать мне на верность…

— Один трус не в счет. — И не обращая внимания на недоуменное лицо собеседника, продолжила: — Тебе не поднять королевство, дружок: кредиторы замучают. А ни денег, ни достаточной власти и связей у тебя пока нет. Да и в ближайшем будущем не предвидится…

— А как насчет винных подвалов королевского дворца, мать Элизабет? — Лицо Яры исказила злобная усмешка. — Что такое, сударыня? Что у вас с глазами? Или вы еще не оставили идею обогатиться за счет королей?

— Это не твои деньги… они принадлежат церкви… — прохрипела настоятельница.

— И именно поэтому вы и пытались заставить Винетту постричься в монахини? Чтобы после смерти нашего батюшки на законных основаниях завладеть королевством, дворцом и всем тем, что находится в его подвалах, ведь так? Не кажется ли вам, что это уже слишком: двести лет самого гнусного шантажа, которые довели Вильсхолл до нищеты, а затем еще и обобрать его до последней нитки!

— Если бы нам удалось задуманное, мы создали бы свое королевство, — мать Элизабет всю трясло, — страну, основанную на порядке и законе. Божьем законе!

— Сколько патетики, пафоса! И ведь все это ради блага народа Вильсхолла, не так ли? Закончим пустые разговоры. Вот мои условия: вы отдаете старого козла и его друзей. Живыми или мертвыми — мне без разницы. Взамен я оставляю вас в покое сейчас и в будущем, когда стану Регардом Вильсхолльским. Представляя, что творится у вас в голове, прямо сейчас ответа не жду — хорошенько все взвесьте, подумайте, не торопясь. Если до заката устраивающего меня решения не будет, штурмую монастырь.

— И ты осмелишься поднять руку на жилище невест Господа нашего?

— Если вы полагаете, что эти стены неприступны, то глубоко заблуждаетесь. Даже имея всего тридцать солдат, я возьму ваш монастырь. А по поводу последнего… Что же это получается, нам, помазанникам божьим, на чужих невест уже и посмотреть нельзя? А там как получится… где смотрины проведем, где свадебку сыграем…

Еще до экзекуции в деревне Яра путем нитей грани сумел отослать весточку Уча Игону — старому шаману северной орды. Как и было условлено заранее, резервная ватага орков ждала сигнала в северо-западных лесах королевства недалеко от подножия горной гряды. И сейчас, видя, как из-за деревьев нестройными рядами выходит сотня обещанных бойцов, молодой Гиер возликовал — теперь старому пню, еще носящему гордое звание «бор-От», пришел конец. Как и его дружкам.

— Раненый Вепрь приветствует друга великого шамана! — поднял левую не то руку, не то копыто орк. — Мы здесь, чтобы исполнить долг чести, тэндх.

Яра только мысленно помянул всех уродцев царства Отродья: однажды Рат-Йэв разъяснил значение «тэндх». Слово произошло от оркского «урод». Так что не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что имели в виду свинорылые, говоря о людях.

До Вепря дошло, что сказал он что-то не так. Сердце орка вздрогнуло от страха: шаман предупреждал его, что человечишка — великий воин, бор-От, а значит, шутки с ним плохи.

Регард все это понял по его глазам, заметавшимся из стороны в сторону.

— Вождь готов к бою? — пристально вглядываясь в морду орка, четко выговорил человек.

— Да, — чересчур усердно кивнул Вепрь, — где щал-тиа? Где враг? Орхсс готов к смерти и победе.

— Отлично! Но нам нужна только победа. Сержант, — обратился он к стоящему рядом Михаэлю, — через какое-то время опустится мост, поднимутся ворота и решетка. Как только это произойдет, вы сразу же атакуете.

— Простите, господин, но мне казалось, что вы хотели дать им время на раздумье.

— Правда? Что ж, сдержим слово… Тем более что до заката не так уж и далеко. Но поверьте мне, мать Элизабет скорее совершит грех самоубийства или еще того хуже — кинется в язычество, чем пойдет на уступку. В этой игре у нее свои цели. И по сравнению с ними мои — так… детская шалость на ярмарочном празднике.

— Будь у меня сейчас добрый эльфийский лук, я бы снял этого ублюдка прямо отсюда, — громко посетовал Заика, наблюдая переговоры Яры с орками.