Троица. Будь больше самого себя - [85]

Таким образом, «конструктор», осуществляя процесс мышления, идёт не от «сущностей», которые бы он мог, подобно «центристу», усмотреть в реальности, чтобы выстроить из них (на них) свою модель этой реальности, имея единое её основание, а как бы снаружи вовнутрь.

«Конструктор» пытается найти знаки (слова, понятия, символы) и организовать их в некие закономерности (законы, правила, аксиомы, порядок), чтобы получить логический каркас.

Именно этим каркасом закономерностей, словно связанными друг с другом стержнями арматуры, он и попытается организовать для себя пространство реальности.

Однако фокус состоит в том, что реальность, с которой мы имеем дело (и «конструктор» здесь не исключение), – это реальность интеллектуальных объектов (мы не покидаем пределов своей психики и объективный мир всегда находится вне нас), находящихся в дефолт-системе нашего мозга.

Таким образом, своим понятийным каркасом «конструктор» на самом деле схватывает не реальность, а собственную дефолт-систему, и подчиняет её себе, насколько это возможно, побуждая её работать в рамках целенаправленного мышления.

Древние греки и древние римляне по-разному подходили к строительству амфитеатров: греки находили удобный склон и встраивали в него ряды кресел, а римляне – и Колизей хороший тому пример – просто возводили стену и устраивали ряды кресел, опираясь уже на неё.

• «Центристы» подобны древнегреческим строителям – им нужно ухватить нечто в реальности, и дальше они уже создают свою модель этой реальности, как бы встраиваясь в неё.

• «Конструкторы» не могут себе этого позволить, реальность не откликается для них «сущностью». И они выходят в чистое поле, чтобы возвести стену, а потом и всё остальное – сложную структуру, которая удерживает саму себя.

Такова, в сущности, вся математика – она кажется невероятно объективной, но правда в том, что она целиком и полностью оперирует объектами, которых нет в окружающем нас мире, они как бы вынуты математиками из самой математики.

Числа, множества, функции – всё это так строго, так ясно, так понятно.

Но это лишь абстракции, которые возникли на определённых этапах развития математической науки. Даже ноль, который кажется нам столь естественным, столь очевидным и столь необходимым, впервые появился в Европе лишь в XII веке.

Таким образом, строительным материалом моделей реальности для «конструкторов» становятся чистые дефиниции, словно бы какой-то безличный бинарный код.

И если «центрист» противопоставляет в своей модели реальности качества – «хорошо/ плохо», «правильно/неправильно», «большой / маленький», «значительный / пренебрегаемый» и т. д., то для «конструктора» это просто противопоставления: «да – нет», «либо – либо», «если – то».

По сути, это простейшие логические операции, однако же этот подход имеет уникальное преимущество, в сравнении с подходом «центриста»: он применим к любому содержанию – какой бы аспект реальности вы ни принялись рассматривать, вы можете использовать эти «чистые дефиниции».

«Центристу» в этом смысле куда сложнее – ему приходится приноравливать свои «качественные дефиниции» к каждому конкретному содержанию. Вряд ли дефиниция «хорошо/плохо», например, подойдёт для геометрии или даже экономических моделей.

В лучшем случае она выполнит здесь лишь описательную функцию (чем, возможно, лишь всё запутает) и не сможет использоваться для формирования ментальной модели (карты) соответствующего аспекта реальности (данной территории).

Проблема же «конструктора», с другой стороны, кроется всё в том же «бинарном коде»: мир, судя по всему, не живёт по законам «да – нет», «либо – либо», «если – то» и т. п.

В реальном мире «да» может быть через «но», а «нет» – лишь «при условии» или ещё как-то. Не бывает в нём и «либо – либо», всегда обнаруживается ещё и то, и это, и пятое-десятое. Да, нам вроде бы естественно жить в причинно-следственном мире, и «конструктора» такой мир ворожит неимоверно! Но такого мира нам, к сожалению, не суждено увидеть.

Ни один элемент дефолт-системы не бинарен. Если вы примитесь рассматривать любого представителя («другого человека») своей «внутренней стаи», то увидите – понять, кто он, и что он собой представляет, возможно только в том случае, если вы рассмотрите все отношения с «другими людьми», в которых он состоит.

Вот почему, рассматривая ситуацию (например, конкретного «другого человека», живущего в вашей ДСМ) как «центрист», вы никогда не сможете высказать её целиком, что-то всегда будет оставаться за пределами создаваемого вами нарратива.

Вы будете, в некотором смысле, напоминать собаку, которая «всё понимает, но сказать не может» (или, если угодно, как «правое полушарие» по Майклу Газзанига). А вот «конструктор» сможет свою структуру сформулировать, и это часто оказывается очень важным достоинством его модели реальности.

В конце концов, наши модели реальности всегда остаются лишь её моделями, и никакое «полное совпадение» или «истина», разумеется, невозможны. Да и модель создаётся не ради неё самой, а ради того, чтобы мы, с её помощью, достигли желаемых результатов.

Вот и получается, что есть ситуации, в которых модели, основанные на бинарном коде «чистых дефиниций», которые строит «конструктор», работают идеально и дают выдающиеся по точности предсказания.