Троица. Будь больше самого себя - [41]

Он сличает то, что он уже знает и понимает, с тем, что он только что узнал и собирается осознать.

Если сличение происходит удачно и противоречий «мыслитель» не чувствует, он присоединяет это своё новое знание к старому и образует некий новый интеллектуальный объект.

Если же данное сличение оканчивается неудачей, то эти новые вводные «мыслителем» просто удаляются, какие прошедшие проверки на достоверность – мол, муть, не стоит внимания.

Не могу сказать точно, был ли «отец ядерной физики» и нобелевский лауреат Эрнст Резерфорд «мыслителем» (очень может быть, что да), но рассказывают про него забавное: когда какой-то другой учёный подходил к нему с вопросом или какой-то идеей – Резерфорд выслушивал его в абсолютной задумчивости, глядя куда-то в сторону, а потом или резко что-то отвечал, или просто уходил, не удостоив вопрошавшего даже взглядом.

Что этот человек в тот момент чувствовал? Как ему на это было реагировать? Что вообще это значит? Данные вопросы «мыслителя» («шизоида») не интересуют вовсе. Но не потому, что он «сволочь беспардонная» или «хам трамвайный», а потому просто, что других людей он не идентифицирует как переживающих и чувствующих существ.

Они для него – «кусок информации». Если информация в тему и по делу – хорошо, даже замечательно, милости просим! Если информация – вообще никакая, то о чём говорить? Будет «какая» – тогда заходите, обсудим.

Понятно, что не всякому в рамках такого общения будет уютно. Но при чём тут, с другой стороны, уют, если мы по делу разговариваем? Впрочем, по-другому «мыслители-шизоиды» и не умеют.

Вот так и кора мыслителя – информацию загрузила, прокрутила, приняла решение и выдала ответ. Что там происходит вокруг? Какие ещё есть обстоятельства дела? Это её не интересует.

У неё своя жизнь – получаем, сличаем, реагируем, а там – трава не расти.

ОДНО ИЗ МНОЖЕСТВА УТОЧНЕНИЙ…

Как я уже сказал, понимать всё это слишком буквально, а тем более как руководство к диагностическому действию – нельзя.

Сейчас я на частном примере представил вам реакцию «истероидного» (художественного) и «шизоидного» (мыслительного) радикала на некую ситуацию:

• первый определяет, насколько она соответствует его потребностям,

• второй – сличает её со своими знаниями.

Но если бы всё было так просто…

Допустим, человек с превалирующим «истероидным радикалом» и искромётной подкоркой узнаёт о том же различии «типов», что и упомянутый «шизоид»: мол, жил-был такой Иван Петрович, и поделил он людей на два типа…

Теперь давайте попробуем представить, как «истероид» среагирует на эту новость?

Мы знаем, что им движут лишь его потребности, и на этом основании можем заключить, что его реакция будет зависеть от того, насколько он вообще интересуется типологиями: если есть у него такая потребность, то заинтересуется, а нет – так и нет, пошлёт всю эту инфу на небо за звёздочкой.

Но этот наш вывод будет, скорее всего, ошибочным. Дело в том, что сам стимул, который предъявляют двум разным «радикалам», видится ими по-разному (у них, как мы помним, разное ви́дение).

«Шизоид» в информации о типах увидит научную теорию, которая или соответствует «истине» (как он сам её понимает), или не соответствует.

Вот он и сравнивает эту теорию с другими теориями (уже принятыми им на вооружение), играет в такой интеллектуальный тетрис: если сложится-уложится – хорошо, если нет – конец дискуссии, начнём следующую партию.

«Истероиду» же, может быть, совершенно наплевать на все эти теории – мало ли, кто там и что думает! Но ему важно, как он сам выглядит в глазах других людей (даже, если эти глаза и существуют лишь гипотетически – в его воображении), а тут речь о каких-то типах…

«Истероидный радикал» укоренён в половом инстинкте, а поэтому понятно, что у него есть потребность быть лучшим и самым прекрасным. Что ж, мы предъявили ему типологию, как он на неё отреагирует?

Он немедленно захочет быть лучшим из всех её типов – типом всех типов, так сказать! Иначе как, скажите на милость, производить неизгладимое впечатление на всех вокруг в радиусе и по периметру?!

То есть, «истероид» вполне может заинтересоваться данной информацией, но не как «теорией», а тем, как эта теория его позиционирует в окружающем пространстве.

Если выяснится, что эта теория возносит его на высоты прекрасности, то он, разумеется, скажет, что она гениальна, Павлов – светоч мысли, и вообще – боже, как же прекрасно жить на свете!

Но если теория окажется «неудобной» и выявит какие-то недостатки нашего «истероидного радикала» – что делать?

Самый надёжный способ: совершеннейшим образом её проигнорировать – мол, не слышал, не знаю, и, кстати, в огороде бузина, а в Киеве – дядька. Впрочем, есть и другой вариант: если эта информация сильно заденет самолюбие «истероида», он может и в лобовую атаку пойти, круша всё на своём пути и не разбирая броду.

То есть, когда мы оцениваем некий «внешний стимул», то судить о его значении для того или иного «радикала» мы должны с учётом этого самого «радикала», а не формально (когда мы оцениваем лишь содержательный аспект стимула).

Теперь вернёмся к «шизоиду». Как мы уже поняли, для него важно соответствие новых вводных той информации, которая в его «чертогах» уже есть. Но если рассуждать, следуя этой логике, то получается, что они – эти «шизоиды» – чрезвычайно скучные люди!