Трофей объявленной охоты - [29]

– За следующим поворотом я вас высаживаю.

– Отлично. Оттуда всего триста метров до моего дома, – сказал Головин и принялся рассматривать прохожих, одновременно раздумывая над тем, как на его теперешней жизни отразится это похищение.

Плохо, если все изменится в тот период, когда он стал понемногу привыкать к этому городу, к его центральному, такому уютному району, с разными достопримечательностями, вроде художественной академии, в которой учились, почти одни девушки.

Головин несколько раз проносился мимо на доставочной капсуле и любовался студентками, собиравшимися стайками на ступенях академии.

Финансовый комфорт, опять же. Он успел привыкнуть к тому, что можно не думать о том, где перехватить пару монет до конца недели, или сделать заказ в ресторане не заглядывая в меню с ценами, а лишь обрисовать официанту или сервис-машине свои пожелания.

– О чем задумались, Марк? – спросила Анна. – Вы выглядите грустным.

Головин не ответил. Он впервые в полной мере ощутил свое одиночество. Вспомнил все приключения, которые выпали ему за последние пару лет и чуть не расплакался, так ему себя стало жалко.

А еще ему захотелось оказаться в детстве, когда он был ребенком и мог попросить защиты и поддержки у родителей.

Машина остановилась и Головин, кивком поблагодарив Анну, стал выбираться на тротуар. Говорить он опасался, боясь что голос дрогнет, а это некрасиво.

Анна посмотрела на экран панорамы заднего вида. Серый фургон, державшийся до этого в сотне метров, приближался.

Она пропустила его и когда тот проезжал мимо, сидевший рядом с водителем пассажир бросил на Анну короткий взгляд. Это было ее куратор Молдер. Операция считалась важной, поэтому он лично контролировал ее «в поле».

22

Марк шагал по тротуару постепенно успокаиваясь. Его модная одежда выглядела потрепанной и перепачканной пылью, но он не обращал на это внимание.

Главное сейчас отвлечься, отстраниться от сегодняшних переживаний. Прийти домой, принять контрастный душ и что-нибудь съесть. Возможно даже мяса. Здесь такие блюда были ему по карману.

Машины пролетали мимо, редкие прохожие спешили по своим делам, но вдруг какое-то большое пятно слева перекрыло всю панораму и повернувшись, в трех шагах от себя Головин увидел двух, бежавших к нему, мужчин.

– Да что происходит!? – успел выкрикнуть он и в тот же момент, крепкие руки схватили его и повторилось все то же, что и пару часов назад. Распахнулась боковая дверь, его швырнули на пол и фургон стартовал так резко, что Головин не смог удержаться и покатился по салону.

К нему бросился один из похитителей, но что-то звонко щелкнуло и того отбросило в сторону.

Тогда к Марку бросился второй, однако в этот раз, стекло задней двери пробило сразу три пули и второй похититель отлетел к первому – раненому.

Фургон начал петлять, послышался скрип покрышек. Двое других боевиков, открыли огонь, стреляя из потолочных люков, но куда именно Головин не видел.

Он прилагал усилия, чтобы не биться о стены, когда водитель бросал фургон из стороны в сторону, пытаясь сбросить погоню.

Машина получала все новые пробоины, стрелки из фургона вели ответные огонь, однако вскоре стрельба прекратилась и послышался вой полицейских сирен.

Головин надеялся, что полицейские перехватят его новых похитителей, но звук сирен становился все тише, а значит полицейские отстали или с самого начала ехали по другим делам.

Из кабины к двум уцелевшим боевикам присоединился еще один. Похоже он был здесь главный, поскольку лишь указывал другим, что делать. А они оказывали помощь пострадавшим, заклеивая раны прозрачной клейкой лентой.

И, похоже, их действия давали эффект. Раненые открыли глаза и с помощью своих товарищей, сумели устроиться на скамейку у стены. А старший неприветливо посмотрел на сидевшего на полу пленника и убрался обратно в кабину.

Ехать пришлось еще минут десять и вскоре фургон остановился.

Головин перевел дух. Мыслей никаких не было, лишь ощущение, что его на какой-то шкале снова сбросили на ноль.

Открылась задняя пробитая пулями дверь и двое боевиков в темно серой униформе, помогли Головину сойти на бетонный пол какого-то подвала.

Здесь пахло горелой синтетикой, да так сильно, что Головина стало подташнивать. Двое принявших его бойцов из этого подземелья, повели пленника по коридору, слабо освещенному электрохимическими панелями, которые разгорались при звуках шагов, но не особенно ярко.

Дойдя до створок широкого грузового лифта конвоиры Головина остановились. В этот момент в подвале, куда заехал фургон, послышался громкий вскрик. Головин даже вздрогнул от неожиданности, но те двое, что были с ним никак не отреагировали.

Открылись створки лифта и Головина завели внутрь. Лифт качнулся и стал подниматься. Но длилось это недолго, по мнению Головина они преодолели не более пары этажей.

На новой лифтовой площадке, куда они вышли уже имелось окно откуда падал дневной свет.

Головин успел бросить в это одно мимолетный взгляд и увидел во дворе три полицейских машины и группу полицейского спецназа, с которой разговаривали какие-то гражданские.

Снова проснулась надежда, что его наконец-то освободят после второго подряд похищения. Однако, надежды оказались напрасны. Когда пленника проводили по коридору со множеством дверей, ему вновь удалось выглянуть в одно из окон, и он увидел, как последний полицейский автомобиль покидает внутренний двор.