Трофей моей любви - [16]

– Но это не может изменить моих чувств и мыслей. У нас разные взгляды на жизнь. То, что случилось, – заключила она сухо, – не должно было случиться.

– Но все же это случилось, и теперь пути назад нет.

– Может, так могло бы быть, если бы я думала, что влюблена в тебя… – Кровь прилила ей к лицу. – Но это не так!

– Любовь! – повторил Зак с заметным раздражением в голосе,

– Да. То, очевидно, что тебе незнакомо! – Эва заставила себя высказаться со всей откровенностью. Близость с мужчиной при отсутствии глубокого чувства была не для нее. Прошлой ночью она попала из огня да в полымя, но у нее достаточно силы воли, чтобы признать ошибку и остаться верной себе

Зак неестественно рассмеялся; его глаза недобро сверкнули, когда он взглянул на нее в упор.

– О нет, Эва. Однажды и я любил. И думаю, гораздо сильнее, чем ты когда-либо! Мне тогда было девятнадцать, а ей на десять лет больше. Это продолжалось два фантастических года, но однажды утром я проснулся и увидел, что ее нет со мной. Шесть месяцев я пытался разыскать ее, и еще шесть месяцев спустя готов был отдать все, что имел, лишь бы вернуть ее…

Его признание поразило Эву. На миг она ясно представила Зака юным страстным обожателем взрослой женщины… но воображение не сумело надолго удержать этот образ. В тридцать четыре года в Заке Сфаэлосе не осталось ничего мальчишеского. Он был стопроцентно уверенным в себе зрелым мужчиной.

– Но почему она ушла? – спросила Эва, не в силах подавить естественное любопытство.

– Она убедила себя, что мы с ней не пара. – Зак пожал широкими плечами, и его подвижный рот нервно дернулся. – Но зато помогла мне избавиться от романтических иллюзий. Возьми разумный процент взаимного уважения и симпатии и добавь сюда физическое влечение и ты получишь гораздо более прочный союз, чем тот, который базируется на любви.

– Я в это не верю.

– Тогда как только вчера твои иллюзии разбились вдребезги? – напомнил ей Зак с откровенной жестокостью. – Ты была абсолютно уверена в Воглере и слепо полагала, что он не способен обмануть тебя. Ты возвела воздушный замок из несбыточных надежд, веря, что «любовь побеждает все». Но если бы ты не была влюблена в него, ты никогда не сделала бы таких ошибочных предположений, не чувствовала бы себя в безопасности и сумела бы заметить, что его взгляд обращен не только на тебя.

– Возможно, в твоих словах и есть доля правды… Но я все же считаю, что большинство людей надежда любить и быть любимыми заставляет идти на риск…

– Очень чувствительный аргумент, – иронически перебил ее Зак. – Но нравится тебе это или нет, нам обоим было очень хорошо прошлой ночью… И любовь тут совсем ни при чем.

Эва отчаянно покраснела, бессильно негодуя на его манеру противоречить ей, постоянно загоняя ее в угол. С Троем они почти никогда не спорили, и Эва видела в этом доказательство прочности их отношений, признак того, что они чудесно подходят друг другу. Несомненно, это была одна из тех иллюзий, о которых только что говорил Зак.

«Он холоден и не способен на чувство», – сказал как-то о своем боссе Брэд. Теперь Эва сама убедилась в этом свойстве его натуры, и по спине у нее пробежали мурашки, когда она сопоставила его нынешние холодные умозрительные рассуждения с той страстной пылкостью, которую он проявлял вчера. Нет, не хотела бы она быть глупышкой, способной влюбиться в Зака Сфаэлоса. Эта страсть, этот огонь тоже были всего лишь иллюзиями, призванными заставить поверить, произвести впечатление.

– Прошлая ночь осталась в прошлом. Это была случайность, если хочешь, – вздохнула Эва. – Но я не собираюсь продолжать роман и не стану твоей любовницей.

– Почему же? – лениво поинтересовался Зак.

– Потому, что у нас нет ничего общего. Потому, что мы живем в разных мирах с разными моральными ценностями… – ответила Эва резче, чем ей хотелось бы.

– Но все же не потому, что ты ко мне равнодушна?

Еле сдерживая волнение, Эва устроилась на заднем сиденье лимузина.

– Ты возводишь мне доработать оставшийся срок? Без всякого рода демонстраций?

– Сегодняшний завтрак ты сочла демонстрацией?

Эва так сильно прикусила губу, что почувствовала привкус крови.

– Ты же понимаешь, что я имею в виду.

– Неужели мнение посторонних людей так для тебя важно, что ты будешь им руководствоваться в жизни?

Он опустил руку на ее судорожно вцепившиеся в сиденье пальцы. Эва хотела было отдернуть руку, но почему-то пальцы ее так и остались на месте, уютно прикрытые широкой ладонью. Она не могла понять, что с ней происходит. Ей вдруг страшно захотелось броситься Заку на шею и разрыдаться. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой смущенной и растерянной. Зак медленно привлек ее к себе.

– Зак… нет, – жалобно прошептала Эва.

Но он не слушал. Он погрузил пальцы в водопад черных волос и повернул ее лицо к себе. Вспыхнув, она прочитала в его сверкающих стальным блеском глазах вопрос, и каждый мускул ее тела натянулся как струна. На шее у ключицы сильнее забилась жилка.

– Нет… – пробормотала она снова, скорее для очистки совести, чем в надежде остановить его. Непреодолимое томительное ожидание заставило ее оцепенеть.