Трофеи берсерков - [26]

Сторожившие самок воины протянули руки и хотели подсадить в фургон. Двое лисов, их не было на поляне со всеми, но Несса заскулила и отпрыгнула в сторону от резкого, направленного в ее сторону, движения. Откуда только сила в лапах взялась для такого стремительного прыжка. Ханна зарычала на второго лиса. Ада, не издавая ни звука, сразу пустила в ход клыки. Воины отступили. У них приказ охранять, все остальное не их дело.

Через пару мгновений девушки находились в фургоне. Тяжелая плотная ткань сомкнулась за их спинами, отрезая от бескрайнего ночного неба, бледной луны и темного массива леса.

Хотелось помыться, Ада мечтала оказаться в Священном лесу, у торфяного озера. Окунуться с головой в холодную воду и не выныривать пока не закончится воздух в легких. Девушкам были противны они сами, ведь на них остался запах возбужденных самцов. Противно от облапанных и запачканных слюной и грязью тел. Слабые, не имеющие достаточно силы, чтобы защитить себя. Из-за слабости физической пострадала душа.

Взгляд Нессы все еще дикий, она не воспринимала окружающее адекватно. Не перекидываясь, забилась в дальний угол и дрожала. Никто ее трогать не стал, а тем более что-то спрашивать, выяснять или ругать. Ханна не скажет ей ни слова упрека или порицания. До сих пор ее слова вызывали у младшей сестры лишь желание сделать наоборот. Теперь, без слов, жестоко и доходчиво урок преподнесла жизнь.

Настороженно прислушиваясь и шугаясь любого звука, Ада перекинулась и стала одеваться. Пальцы и все тело дрожали так, что предметы одежды выпадали из рук, а завязать шнурок на штанах так трудно, как никогда до этого. Даже когда Ада была уставшей и истощенной до предела из-за врачевания.

Ханна справлялась чуть лучше. Она не считалась бы самой умелой и меткой в метании ножей и стрельбе из лука, если бы руки от сильных эмоций дрожали. Из троих девушек она, как и в случае с подкинутыми им останками бера, лучше всех сохранила самообладание.

Одевшись, Ада первым делом нашла в своем мешке успокаивающее зелье и, глотнув приличный глоток сама, протянула бутылку Ханне. Сосуд из красноватого стекла, объемный и круглый. Этот настой очень часто спасал и Аду и ее пациентов, восстанавливая относительный душевный покой и как будто отодвигая переживания в прошлое. Случившееся только что воспринималось, как случившееся много дней назад.

Ханна выпила не раздумывая. Жидкость остро пахла Красным корнем, горным растением, лечебные свойства которого Ханне хорошо известны. В школе учитель Симон вдалбливал в учеников знания о целебных свойствах простейших растений на совесть, такое в жизни не может не пригодиться.

Сложно оказалось заставить выпить лекарство Нессу и не потому, что та сопротивлялась. Нет, Лисичка лежала совершенно безучастно, и зелье просто вытекало из открытой пасти. В два голоса, шепотом, девушки уговаривали её сделать один глоток, одно усилие. В конце концов, они были услышаны, Несса тяжело, с болью в саднящем от недавнего беспрерывного визга горле сглотнула.

Через некоторое время к ним приполз и Клык, выглядел неважно. Хромал, казалось, на все лапы разом, грязный и какой-то весь взъерошенный. Обломанные усы топорщились в разные стороны, на загривке шерсть дыбом.

Ханна предложила дать зелья и ему, подставила ладошку, и Ада капнула на нее пару густых капель. Хорек послушно и с благодарностью все слизал.

Заснуть этой ночью им не суждено. Страх никуда не исчез, несмотря на благотворное действие лекарства. Девушки сидели рядом с Лисичкой, Ханна гладила ее по голове. Клык свернулся клубком у Ады на коленях. Двигаться страшно, закрывать глаза — страшно. Говорить также страшно. Широко распахнутыми глазами они смотрели в темноту повозки и напряженно прислушивались к ночным звукам.

Генрис с воинами вернулись через пару часов. Их вылазка не была напрасной, Райнису не привиделось. Он действительно видел смолга, правда, к счастью для всех, мертвого.

У подножья гор, недалеко от заброшеных пещер с медной рудой, находилась старая стоянка смолгов. Покидали ее в спешке, не заботясь, обнаружат ли следы их присутствия, или нет. Там был след от костра, поваленные деревья, кучи останков животных, обглоданных костей и насаженных на кол голов. И все это — не скрываясь, без тени страха и осторожности, под носом у лис и волков.

Два смолга были загрызены очевидно своими же сородичами. Одного из них, нанизанного на острый сук дерева, и увидел Райнис. Труп висел, едва касаясь когтями земли. Из живота торчали острые щепки и внутренности, чудовищная клыкастая пасть раскрыта. Тело сохранилось превосходно, никто из падальщикав, птиц и животных, не подходил и близко. По вони, стоящей вокруг, можно было сделать вывод, что смолга надели на сук не менее недели назад.

Кроме того, что все хуже некуда, никакой полезной информации оборотни не получили. Разве только то, что между собой у смолгов тоже не все гладко. Но это не новость. Так, насколько помнил Генрис, было всегда.

Дыша через раз, аккуратно и внимательно обследовали весь лагерь и пещеры. И от увиденного волоски на теле много повидавших воинов вставали дыбом. Оборотни предпочли бы все, что угодно, встрече со смолгами.