Трофеи берсерков - [14]

— Ханна. — Вторая девушка села рядом с сестрой и вопросительно посмотрела на Аду.

— Ада.

Три имени повисли в воздухе, как резкие вскрики птицы, ни одна из девушек не спешила продолжать знакомство. Слова о том, как всем приятно, так и не прозвучали. Были имена, последующие звуки убрали, стерли, и осталась только тишина между ними. Непроизнесенные слова и паузы.

Аде все это напоминало какой-то ритуальный танец вокруг да около костра. Шаг навстречу, два назад. И в то же время две сестры начинали ей все больше нравиться, Узнавала в них свои собственные черты: ту же осторожность, затаенный страх и настороженность. Разница лишь в том, что у Нессы и Ханны имелся хотя бы один близкий, кому они доверяли безоговорочно. Они вдвоем. Ада же всегда одна.

Несса полезла в карман своей старой, подбитой изнутри кроличьим мехом куртки. Она была явно маловата для девушки, рукава коротки, и расположение карманов выше, чем предусмотрено кроем. Лисичка достала на ладошке две кругляшки и протянула новой знакомой.

Ада подозрительно следила за действиями Нессы и теперь еще более подозрительно и серьезно, прищурив глаза, разглядывала протянутую ладонь.

— Хочешь? — спросила Лисичка.

Очень хитрая Лисичка. То, что она что-то задумала, написано на ее лице. Слегка поджатые губки, невинные круглые глаза, бровки домиком.

Ханна хмыкнула неодобрительно и отвернулась ко входу, но краем глаза продолжала коситься на сестру и ее подопытную.

Кругляшки на ладони выглядели безобидно, небольшие, коричневого цвета, неровные и бугристые. Что-то они Аде напоминали, что-то из далекого-далекого детства. То, что родом из сказки.

Девушка потянула носом и наконец уловила легкий, еле ощутимый аромат пряностей и ванили. Теплый, заманивающий, родной. Запах перечного печенья беспрепятственно проник в Аду и коснулся ее души. Одно из самых дорогих воспоминаний о родителях вспыхнуло в голове.

Вот мама, нечеткая, рассеянная в лучах света фигура. Но Ада точно знает, что это ее мама. Женщина готовит, вынимает из печки большой поднос с печеньем. Вот папа, он кажется великаном. Подходит и быстро утаскивает прямо с горячего подноса пышущий жаром кусочек выпечки. Мягкий женский голос что-то укоризненно говорит, слов не разобрать, важен сам тембр, теплота и любовь звучащая в родном голосе. Где-то там, рядом с ними, малышка Ада. Окутанная божественным ароматом дома, семьи.

Дрожащими пальцами медленно и неверяще потянулась ко все еще раскрытой ладошке. Эти сладости на кухне в доме главы Ханнеса никогда не пекли. Ада не видела, не чуяла и не ела их больше десяти лет.

Взяла одну печенюшку и посмотрела прямо в глаза Нессе.

— Спасибо, — тихо и очень искренне произнесла.

За подаренные ей мгновения, воспоминания Ада была готова вечно благодарить Лисичку. Продалась с потрохами за печенюшку. Даже не смешно. Извечный Адин черный юмор тактично молчал.

Лисичка с сестрой переглянулись отнюдь не понимающими взглядами. Несса не выдержала, осторожно хихикнула, наблюдая как Ада нюхает печенье, прямо таки дышит им. Оно было уже довольно старым и черствым, Несса испекла примерно неделю назад.

— Проверку ты прошла, — задумчиво протянула, — но все равно ты какая-то странная.

— Подожди, — Ада неохотно оторвалась от своего сокровища, так и не попробовав, даже еще не нанюхавшись вволю. Но решила, что насладится печеньем в более удобное время, когда никто не будет отвлекать. Очень аккуратно убрала его в нагрудный карман. К сердцу. — Что за проверка?

— Не обращай внимания, дурацкие выдумки Нессы. Сама придумает, сама же и поверит, — посчитала нужным объяснить Ханна.

— Ничего не дурацкие, а самые проверенные и надежные. И с не прошедшими эти проверки сближаться нельзя, — с негодованием доказывала свою правоту Несса. Спор, видимо, давний. Младшая еще недолго посопела и продолжила объяснения. — Зимой, когда нечего есть было, нам дядя привез мясо и еще так, по мелочи, еды всякой. И там лежало немного конфет. Я таких никогда не видела. И не пробовала. Они были круглые, гладкие и прозрачные. Разноцветные шарики, такие хорошенькие…

Ханна закатила глаза от монолога сестры, но Несса этого не заметила, увлекшись воспоминаниями.

— У нас тогда подруга в гостях была. Я сделала так, как меня мама учила. Тем более Марин — наша подруга… — Лисичка замялась.

— Наша сладкоежка собрала все четыре конфеты. С горящими глазами и закапывая пол слюной, уже хотела их сожрать… — продолжила за сестру Ханна.

— Не сожрать! Попробовать!

— Но решила для разнообразия побыть вежливой и сначала предложила конфетку подруге.

— А та, представляешь, — у Нессы от возмущения аж дыхание участилось, — взяла и все четыре конфеты забрала. В свои загребущие лапки! Развернулась и ушла, как будто так и надо. Пока я столбом стояла и глазами хлопала.

— После того случая она новых знакомых этим способом на вшивость проверяет, — закончила Ханна.

— И это надежный способ, говорит о человеке очень много.

Обе сестры смотрели на Аду, слушавшую их с невольной улыбкой. Невозможно не улыбнуться, просто насилие над собой — сдерживать улыбку.

Закрывающую вход ткань в очередной раз отодвинули в сторону, и внутрь заглянул Райнис. Свою роль крутого парня он усердно продолжал исполнять: чуть прищуренные глаза и пристальный взгляд должны были вгонять девушек в краску, а приоткрытый и усмехающийся рот призван искушать и завлекать слабый пол. Говорил он нарочито низким, хрипловатым голосом.