Троецарствие (том 1) - [2]

Практика использования евнухов для работы в канцеляриях была в Китае не нова, но во II в. н.э. она превратилась в систему. Евнухи из низших слоев населения заняли ведущие должности, сосредоточили в своих руках действительную власть и образовали своего рода касту. Их не стесняли никакие традиции. Они выполняли любую волю деспота и при этом составляли путем взяточничества огромные состояния, вызывая ненависть народа. Однако евнухам, державшим в руках правительство, подчинялась армия, и это давало им преимущество в борьбе, которая не могла не начаться.

Первыми выступили против евнухов ученые-царедворцы, т.е. конфуцианцы. В 167 г. полководец Доу У и тай-фу Чэнь-фань пытались составить заговор, но не сумели сохранить тайну и погибли сами. В 178 г. советник Цай Юн представил императору доклад с обличениями евнухов и был сослан в деревню. В восьмидесятых годах тай-фу Лю Тао повторил попытку Цай Юна и был казнен. Конфуцианская оппозиция, по своей природе ограниченная легальными формами протеста, оказалась несостоятельной перед внутренним врагом.

«Желтые повязки». Придворные евнухи переоценили свои возможности. Преследуя ученых и прижимая крестьян, они заставили тех и других блокироваться, иначе говоря, сами спровоцировали движение и дали ему вождей. В 184 г. некий Чжан Цзяо объявил себя «Желтым небом», т.е. «Небом справедливости», в противоположность «Синему небу» насилия, и началось восстание «желтых повязок». Сам Чжан Цзяо был человек, «которому бедность не позволила получить ученую степень». В основу нового учения легла философия Лао-цзы, но на народ большее впечатление производили наговорная вода, которой Чжан Цзяо лечил больных, и приписываемая ему способность вызывать дождь и ветер. К пророку стали стекаться последователи, более 500 его учеников ходили по стране, проповедуя «Великое Спокойствие» и вербуя приверженцев, число которых росло день ото дня. Они объединялись в дружины с полководцами во главе, дабы перед ожидаемым концом мира установить истинную веру. За полгода силы повстанцев выросли до 500.000 бойцов, причем в числе восставших оказались военнопоселенцы в Аннаме и хунны. Правительство потеряло контроль над страной. Ханьские чиновники прятались за городскими стенами.

Движение «желтых повязок» не было только крестьянским бунтом или политическим восстанием. Оно ознаменовалось также мощным идеологическим сдвигом: философская система Лао-цзы претворилась в религию – даосизм, вобравший остатки древнекитайского политеизма – почитания шэнов, языческих божеств. Этим даосизм сразу завоевал симпатии широких слоев крестьянства, и, таким образом, крестьянское восстание слилось с проповедью национальной религии, возникшей как противодействие чужеземному буддизму, нашедшему приют при дворе.

Понятно, почему именно учение Лао-цзы, а не конфуцианство было использовано в борьбе против ханьского режима. Сам этот режим был делом рук конфуцианцев, и они могли возмущаться лишь бездарным применением принципа, но не самим принципом. Истинные конфуцианцы – всегда немного ретрограды, так как они воспитаны на истории и уважении к предкам. Кроме того, конфуцианцы, получая образование, отрывались от безграмотного народа, поэтому они выступали в защиту династии против правящих вельмож то как заговорщики, то как руководители легитимистов, нигде не смыкаясь с народными массами. Даже перед лицом смертельной опасности, исходившей от евнухов, конфуцианцы оказались не в состоянии возглавить сопротивление; это сделали мистики-даосы, вбиравшие в себя творческие и беспокойные элементы из крестьянской массы, ибо для мистика не нужно учиться наукам, а нужны горячее сердце и пылкая фантазия, а когда к этому добавились социальная ненависть, обида за века притеснений и несправедливостей, отвращение к чужеземным фаворитам, то гражданская война стала свершившимся фактом.

Политической организацией даосов была теократия. В северной Сычуани создалось, параллельно с восстанием «желтых повязок», самостоятельное даосское государство с династией учителей-проповедников даосизма; Чжан Лин проповедовал даосизм идейно, и «народ любил его». Чжан Хэн брал за уроки плату рисом, а Чжан Лу объявил себя правителем области и создал школу пропагандистов даосизма, называвшихся гуй-цзу – «слуги дьявола». От последователей даосизма требовались вера в своего господина и правдивость. Было введено публичное покаяние. В целях пропаганды устраивались странноприимные дома с бесплатным кровом и пищей. Наконец среди даосов были отшельники и ученые, жившие в горах и занимавшиеся изучением врачевания, магии и поэзии. Это была даосская интеллигенция, по своему развитию не уступавшая конфуцианской и несколько позже сыгравшая решающую роль в гражданской войне.

Однако несмотря на то, что страна выступила против династии, перевес сил был все-таки на стороне центральной власти, так как армия осталась на своем посту. С регулярными войсками – латными конниками и арбалетчиками восставшие крестьяне тягаться не могли. Но, с другой стороны, войска, побеждая в битвах, не могли справиться с мелкими отрядами повстанцев, применявших тактику партизанской войны. Для борьбы с повстанцами требовались не карательные экспедиции, а планомерная война во всех провинциях сразу. Поэтому Лин-ди был вынужден дать губернаторам провинций чрезвычайные полномочия и разрешить набор добровольцев. Это разрешение и объединение военной и гражданской власти в одних руках сразу сделало каждого губернатора хозяином своей провинции. Вместо того чтобы биться с повстанцами, наместники сделали все от них зависящее, чтобы укрепиться на своих местах. Опору они нашли в крупных землевладельцах, богатых, но лишенных участия в политической жизни. На политическую арену вышли фамилии Юаней, Суней, Сяхоу и встали в один ряд со служилой знатью вроде Ма Тэна, Гунсунь Цзаня, Хэ Цзиня и с принцами крови из рода Лю. Даосское восстание захлебнулось в крови и окончательно заглохло к 205 году.