Трое в одном - [17]

— Почему ты говоришь «до сих пор»? — спросил Асылбек.

— Потому что я теперь твёрдо знаю: есть метод, который устраняет эти неизбежные изменения, приводящие к гибели мозга.

— Это твой метод?

— Нет, не мой. Этот метод был открыт сто с лишним лет назад. Им владел единственный в мире человек. И я теперь понимаю, что это был гениальный врач. Сколько открытий он бы сделал, если бы не погиб!

— Кто же это? Неужели твой дед?

— Да, он.

Профессор помолчал и посмотрел на висящий портрет молодого человека в офицерской форме.

— Полковой лекарь… Родись он в другое время, он был бы учёным с мировым именем…

Александр Иванович вздохнул и снова обратился к Асылбеку:

— Помнишь, я тебе как-то рассказывал о его удивительном способе сохранения тканей человеческого тела?

— Помню. Но ты о мозге не сказал ни слова. Почему ты об этом молчал?

— Потому что я и сам ничего о нём не знал до последнего времени. Этой необыкновенной операции помогла случайность. Во время разговора с Акбаром, когда ты привёз Стропилина в клинику, я понял, что нужно либо отказаться от всяких попыток вернуть жизнь пострадавшему, — ведь мозг его был поражён настолько, что нечего было и думать о его лечении, либо нужно делать чрезвычайно сложную и смелую операцию пересадки головного мозга.

И профессор рассказал юноше, как было принято решение использовать мозг, хранящийся в коллекции, и как в результате этой операции воскрес подпоручик Кошкин.

Несколько секунд Асылбек молчал. В его сознании никак не укладывалась мысль о существовании какого-то другого Бориса. Тем не менее первая горечь от страшного известия уже притупилась. Он смирился с этим несчастьем, утешившись тем, что Борис всё-таки не погиб. И теперь его всё больше и больше охватывало другое чувство: острое любопытство. Ещё бы! Он сразу понял, что стал свидетелем величайшего события: впервые в истории человечества учёным удалось воскресить мозг давным-давно умершего человека.

Он тихо спросил:

— Но кто же он такой, этот Кошкин?

Профессор пожал плечами.

— Пока ещё я мало знаю его. Но если судить по первому разговору, пожалуй, это довольно заурядный офицерик. Типичный солдафон. К тому же, кажется, пьянчужка. Но дело не в этом. Я вот, Асылбек, одного боюсь…

— Чего?

— Как бы наш Кошкин не заболел от множества новых, необычайных для него впечатлений.

— Ты хочешь сказать, что на его мозг могут подействовать впечатления от тех громадных перемен, которые произошли в нашей жизни за столетие?

— Вот именно. Подпоручика Кошкина придётся очень осторожно знакомить с окружающей обстановкой. Иначе его мозг может не выдержать.

— Но как ты это хочешь сделать?

— Видимо, Кошкина придётся отправить в такое место, где бы он чувствовал себя относительно свободным. И в то же время за ним нужно неустанно следить и оберегать от ярких впечатлений. Ему необходимо какое-то общество. Нужны люди, которые бы не удивлялись его странному поведению, а незаметно помогали постененно стать настоящим современным человеком. Ему нужен не просто обслуживающий медицинский персонал, — ему нужны друзья. Понимаешь?

— Понимаю, — тихо ответил Асылбек.

— Одним из этих друзей станешь ты.

— Я?!

— Да. Не удивляйся. Я прошу тебя об этом. Только поэтому я и рассказал всё откровенно. Ты должен понять — пока это тайна. Никто, кроме узкого круга специалистов, не должен пока знать об этом опыте. Понимаешь, Асыл?

Юноша пообещал:

— Конечно, я никому об этом не расскажу!

— Смотри. Теперь о моей просьбе. Ты был дружен с Борисом Стропилиным, постарайся подружиться и с Борисом Кошкиным. Конечно, тебе сначала будет неприятно чувствовать в хорошо знакомом человеке совершенно неизвестный и, я бы сказал, чуждый тебе ум. Но ты должен преодолеть в себе эту неприязнь, Асыл.

— Постараюсь, дедушка.

— Он — дворянин. Человек недалёкий и, как говорится, с предрассудками людей своего времени. Он способен в любую минуту оскорбить тебя, если узнает, что ты человек совершенно другого класса, что твой отец был простым чабаном. Словом, хватит ли у тебя выдержки, чтобы преодолеть всё это?

— Хватит! — твёрдо ответил юноша.

Его глаза уже загорелись любопытством и нетерпением. Ему льстило, что старый профессор возлагает на него такую большую ответственность. И Асылбек про себя тут же решил: чтобы не случилось, но он сделает всё, что в его силах!

В коридоре коротко зазвенел звонок.

Асылбек спохватился:

— Это, наверное, Лена!

Но это был Акбар. Запыхавшийся, взволнованный, он вошёл в комнату, щурясь от яркого света, взглянул на профессора и быстро спросил:

— Больной заговорил?

— Да.

— Кем же он оказался?

— Подпоручиком Кошкиным.

И Александр Иванович подробно рассказал Акбару всё, что удалось ему узнать от больного.

— Что же будем делать дальше? — помолчав, спросил Акбар. — Теперь он почти здоров. Ведь не будешь вечно держать его в такой строгой изоляции… Может быть, сказать ему всю правду?

Орлов усмехнулся:

— Но вы представляете, как он её воспримет? Это невежда! Он верит и бога, в чёрта, в нечистую силу. А вы ему о воскресении сообщить хотите. В его голове воскреснуть мог только Иисус Христос. И то сразу же после распятия, а не через сто лет. Нет, голубчик, никак нельзя! Он будет просто потрясён, травмирован. Это может плохо кончиться…