Трое в новых костюмах - [47]

Он кивнул, улыбаясь, подошел к ней и запрокинул ей голову.

— Один только раз, и все, — шепотом предупредила она. — Здесь вправду небезопасно. Подожди, пока приедем туда.

Он возвратился на свое место за столом. Руки слегка дрожали, и он долго, старательно набивал и раскуривал трубку.

— Мне надо будет незаметно пробраться домой, захватить чемодан с кое-какими вещами. Когда мы едем?

— Я думаю, после чая, так в половине шестого или около того. Знаешь что? Я отвезу тебя, сама притаюсь за углом, пока ты соберешь чемодан, и мы укатим вместе. На дорогу уйдет час с небольшим. Мой домик — божественный уголок, милый. А теперь поговори со мной спокойно. Расскажи, какая я. Ты один умеешь со мной разговаривать как надо.

И до самого чая он сидел, поглядывая через стол на изысканные черты, которые по временам кривила мимолетная тайная ухмылка, и плел невесть какую чепуху, потом не мог вспомнить ни слова. В пустопорожней болтовне, перемежаемой долгими, внимательными взглядами, время летело, будто сон, но где-то в глуби этого сна бился пульс, его кровь отсчитывала секунды. Подали, потом убрали чай, все промелькнуло, как тени на стене.

— Мы словно сидим в чайном домике какого-то забытого китайского императора, — сказал он.

Она ответила ухмылкой. А потом вскочила, вся — энергия и целеустремленность.

— Пора ехать. Помоги снести кое-что в багажник.

В двухстах шагах от поворота на аллею, ведущую к Суонсфорд-Мэнору, она выпустила его из машины. Здесь было безлюдно.

— Только живей. Никаких семейных встреч и разговоров. Если меня заметят, скажу, что условилась довезти тебя до станции.

— Больше пяти минут не задержусь, — пообещал он и зашагал по аллее.

Внизу в холле никого. Он взбежал по лестнице в свою комнату, покидал кое-что в небольшой чемодан, вышел с ним на площадку — и столкнулся лицом к лицу с Дианой.

— Куда это ты?

— Я принял предложение насчет работы в «Листке». Приказано явиться в редакцию.

Лгать Диане было неприятно, но ничего лучшего не пришло в голову.

— Прямо сегодня? А где ты будешь ночевать?

— Пока не знаю. Не важно.

Она пристально посмотрела ему в лицо.

— Ты что-то затеваешь, Алан. — Она посторонилась, чувствуя, что брат торопится. — Хорошо, иди. Ты не обязан со мной делиться.

Она уже не обвиняла. Она говорила отреченно, почти безнадежно. И отступила не на шаг, а куда-то далеко-далеко. И даже стала с виду меньше, старше, сокрушеннее.

Ничему этому не было места в мире, где он провел весь день. Его словно задело жалостью по живому нерву, так стало вдруг больно.

— Сейчас не могу рассказать, Ди, — ласково проговорил он. — У меня сегодня был странный день. Потом все расскажу. Мы ведь с тобой так толком и не поговорили. Подожди немного, поговорим еще. И пожалуйста, не смотри так, Ди. Ничего еще не кончено.

Он со всех ног сбежал вниз по лестнице с таким чувством, будто радужный шар жизни уже отнесло вперед, и надо теперь догнать его и вспрыгнуть внутрь. В холле опять никого не оказалось. Алан быстро зашагал по аллее. Бетти уже открыла дверцу машины.

— Придется вернуться по Кроуфилдской дороге, — сказала она, трогаясь с места, — а потом свернем на шоссе. Там сейчас движение, наверно, не большое. Где-нибудь через час будем на месте.

И она запела своим странным немузыкальным голоском, более юным и незрелым, чем сама хозяйка, словно отставшим от нее в развитии. Что-то в этом было трогательное, но сейчас немного неподходящее, ближе к тому, что он ощутил только что при встрече с Дианой.

— Мне становится довольно весело, — сказала Бетти.

— А мне весь день было весело, — отозвался он, — но теперь неуклонно становится еще веселее.

Но правда ли это? Он твердо ответил себе, что правда. И тут он заметил на дороге их. Серый костюм и коричневый костюм. Герберт Кенфорд и Эдди Моулд.

— Остановись, Бетти! Остановись! — закричал он.

— Господи! Что случилось?

— Вон те ребята, они, наверно, шли ко мне. Остановись скорее.

— Пожалуйста, — ответила она с досадой, затормозив всего в нескольких шагах от двух парней. — Но только побыстрее, ладно? И не говори лишнего, один из них знаком с моим отцом. Какие там у вас общие дела, кончай с ними поживей.

После того как Герберт крикнул и поднял руку, оба пешехода остановились, и теперь Алан подошел к ним.

— Здорово, ребята. Вы не ко мне?

Он сразу заметил, что Эдди недавно побывал в переделке и что у Герберта выражение лица еще более озабоченное и серьезное, чем всегда. Нет, они шли не просто в гости.

— К тебе, — ответил Герберт. — У Эдди к тебе очень важное дело…

— Надо поговорить, сержант, — понурясь, буркнул Эдди, а потом поднял на Алана умоляющие глаза: — А то я таких дров наломаю, что…

— … и у меня тоже есть к тебе разговор, — заключил свою мысль Герберт, — вот я и пошел с ним вместе. Да только ты, похоже, уезжаешь?

— Да. А что случилось? — Алан посмотрел на Эдди.

— Тут на месте все сразу не расскажешь, — тихо ответил Эдди. — Началось с жены, она, пока меня не было, гуляла с американцами у всех на виду, — но это как бы первый толчок. По правде сказать, я совсем запутался и вроде как дошел до последней крайности.

— А ты, Герберт?

Герберт мрачно усмехнулся.