Трое раввинов в лодке - [26]

Тот вздохнул.

— Мистер, мяч на месте. А летят ваши часы.

* * *

Сидя на веранде ресторана Розенталя в горах Кэтскилз, две дамы хвастаются значимостью должностей, на которых работают их мужья.

— Мой Луис, — говорит одна, — занимает на фабрике такую важную должность, что если там что-то случается, то ответственность за это всегда несет он.

* * *

Абрамович, приехав в Америку мальчишкой без гроша в кармане в 1920 году, постепенно пробился в жизни и стал миллионером. На торжественном обеде в честь его шестидесятилетия он взволнованно сказал:

— Это могло случиться только в Америке. Шестьдесят лет назад у меня не было ни гроша. А теперь я старший партнер в компании «Фидельман и О'Рурк». И самое удивительное — что я О'Рурк!

* * *

Очаровательный отель на карибском побережье. Гольдштейн торопит жену, чтобы она побыстрее одевалась к столу.

— Что мне надеть — от Мейнбокера или от Кристиана Диора? — спрашивает жена.

— Диора надень.

— А мех? Шиншиллу или соболя?

— Соболя.

— А подушиться? «Арпеж», «Джой» или?..

Гольдштейн не выдерживает.

— Наплевать, хоть куриным салом намажься, только, ради Бога, скорее пошли завтракать!

* * *

Абэ чуть не убил своего шестидесятилетнего сына сообщением о том, что он только что женился — на пятидесятилетней женщине.

— Женился? — восклицает сын. — Пап, да ты что? Тебе же восемьдесят семь! Зачем тебе жениться?

— Чтобы у меня был друг. Мне надоело одиночество, когда и поговорить не с кем. А сейчас у меня есть любовь молодой жены, которая ухаживает за мной.

— Любовь! — передразнил сын. — Какая любовь? Без секса это одни слова. А ты слишком стар для секса.

— Кто слишком стар? — возмутился отец. — Да у нас секс почти каждую ночь!

— Почти каждую ночь?

— Да, почти каждую ночь. Почти — в понедельник, почти — во вторник, почти — в среду, почти…

* * *

— Бойчик (еще один гибрид английского со славянским — примеч. перев.), суп холодный, — заявил Пинкус официанту, даже не отпробовав. — А я люблю, когда суп горячий.

Официант принес другую тарелку. Не взяв в руки ложку, Пинкус сказал:

— Недостаточно горяч! А я хочу горячий!

Растерянный официант принес третью тарелку. Пинкус сложил руки на груди и покачал головой.

— Тоже недостаточно горячий!

Официант не выдержал:

— Откуда вы знаете?! Вы же даже не пробовали его!

— А очень просто: раз вы подолгу держите в нем большой палец, значит, он не горячий.

* * *

— Эй, шмендрик (уменьшительно-уничижительное обращение — примеч. перев.), — спрашивает Шлепперман, — вот всё говорят об относительности, о теории относительности Эйнштейна. Что это за чертовщина, вот ты мне не можешь объяснить?

— Почему бы и нет? Вот идете вы к зубному выдернуть зуб. И сидите вы в кресле минут двадцать, а вам они кажутся целым часом. А вот вы идете на бродвейское шоу, три часа получаете удовольствие, и время пролетает, как пять минут. Вот вам и относительность.

Шлепперман неуверенно кивнул головой.

— Понятно. И что, Эйнштейну вот за это и деньги платят?

* * *

Старую еврейку разбирало любопытство — очень хотелось посмотреть на колонию нудистов рядом с её домом, и она как-то выбрала момент и подсмотрела в щель в заборе.

— Фу! — поморщилась она. — Смотреть не на что: одни гои.

* * *

Подруга миссис Гинзберг прибегает к ней и сообщает, что её мистер Гинзберг бегает за молодыми курочками. Миссис Гинзберг пожала плечами.

— Ну и что?

— Как, и вас это не беспокоит?

Миссис Гинзберг улыбнулась.

— А чего мне беспокоиться? У меня вон собачонка тоже бегает за всеми машинами, и что с того?

* * *

Лапидус, любитель животных, с восторгом сообщает другу:

— Это удивительно, какая у меня власть над этими бессловесными тварями! Кошки, собаки, овцы, коровы, лошади — все подходят ко мне и лижут руки.

— Ха, тоже мне чудо! Подошли бы они к тебе, если бы ты ел ножом и вилкой!

* * *

Следующая шутка рассказывается в трех вариантах и имеет своим местом действия или нацистскую Германию, или Израиль, или Нью-Йорк. Мы берем последнее.

Директор бродвейского театра объявляет, что ему нужен техасец, ростом за шесть футов, весом за двести фунтов. Время истекало, а предложений не было. Наконец к исходу последнего дня раздается звонок и в трубке слышится голос с сильным еврейским акцентом.

— Извините, — говорит директор, — но по говору вы, по-моему, не техасец.

— Не техасец. Я из Бронкса.

— Ну ладно, без этого можно обойтись. Но в вас есть как минимум шесть футов и двести фунтов?

— Нет, ровно пять с половиной роста, а вес сто двадцать.

Разозленный директор кричит в трубку:

— Тогда какого черта вы мне звоните?!

— Сказать вам, чтобы на меня вы не рассчитывали.

* * *

Когда вновь всплыл вопрос о прокладке туннеля под Ла-Маншем и многие всемирно известные строительные фирмы выдвинули свои предложения, вдруг совершенно никому не известная контора — «Херцог и Херцог» — предложила построить туннель вдвое дешевле других.

Изумленный руководитель конкурсной комиссии встретился с одним из Херцогов и говорит ему:

— Вы не совсем представляете себе масштабы строительства, ваши оценки занижены. Как вы сможете сделать эту работу за предлагаемую вами сумму?

— Очень просто, — отвечает Херцог. — Берем с братом по лопате и начинаем копать — один с французского берега, другой с британского, в середине встречаемся — вот и все дела.