Трое храбрых, пятеро справедливых - [104]

«Ну и подлец! Откуда у него столько спеси?» — подумал возмущенный Цзян Пин и тоже спустился в каюту:

— У вас на казенной лодке знакомый, брат Ли?

— Да, знакомый!

— А кто он?

— Господин Цзинь Хуэй, новый правитель округа Сянъян. Я еду с ним, теперь в Сянъине мне делать нечего!

— Как же я один расплачусь с лодочниками? — спросил Цзян Пин.

— Меня это не касается.

— Может, вы одолжите мне несколько лян?

Ли Пин-шань презрительно хмыкнул в ответ.

«Подлец! Настоящий подлец!» — думал про себя Цзян Пин.

В это время кто-то стал спускаться по сходням. Ли Пин-шань выскочил из каюты, а Цзян Пик приник к двери и стал слушать.

Если хотите знать, что было дальше, прочтите следующую главу.

ГЛАВА ДЕВЯНОСТО ПЯТАЯ

Невежественный человек погибает из-за своего невежества. Благородный герой снова проявляет благородство

Итак, Цзян Пин прильнул к двери и прислушался. С казенной лодки сошел мальчик-слуга и отдал Ли Пин-шаню записку.

— Простите, господин, меня послала к вам госпожа.

— Передай госпоже, что я приду ночью, — пряча записку, тихо ответил Ли Пин-шань.

Цзян Пин отпрянул от двери, нырнул под одеяло и притворился спящим. Войдя в каюту, Ли Пин-шань выждал некоторое время, осторожно поднялся и выскользнул за дверь. Тогда Цзян Пин вскочил с кровати, сбросил халат и выбежал из каюты. Перейдя на соседнюю лодку, он потихоньку приподнял сходни, опустил их в воду, а сам перебрался на третью лодку. Приникнув к окошку каюты, он услышал шум и возню, потом все стихло, и раздался женский голос:

— Ох учитель, как я по вас соскучилась!

— Разбойник! В третьей лодке разбойник! — громко крикнул Цзян Пин и прыгнул в воду.

Поднялся переполох. Прибежал Цзинь Фу-лу с толпой слуг. Ли Пин-шань метался по лодке, не зная, куда деваться. Цзинь Фу-лу заподозрил неладное, приказал схватить его и доложил господину. Цзинь Хуэй велел его привести и сразу заметил, что Ли Пин-шань без сандалий, как ни старался тот скрыть босые ноги под длинным халатом.

Оставив Ли Пин-шаня с управляющим, Цзинь Хуэй решил осмотреть лодки и обнаружил, что в каюте третьей лодки вдруг погас свет.

— Цяо-нян, ты спишь? — окликнул Цзинь Хуэй наложницу.

Ответа не последовало. Он снова позвал. Тогда послышался приглушенный голос женщины, которую только что, казалось, разбудили:

— Это вы, господин?

Цзинь Хуэй вошел в каюту и посветил фонарем. Цяо-нян сидела на кровати с растрепанными волосами, щеки ее пылали.

— Почему вы не спите, господин?

— Собрался спать, но тут кто-то закричал, что в лодку забрался разбойник, — ответил Цзинь Хуэй и вдруг увидел возле кровати красные сандалии.

Цзинь Хуэй сделал вид, будто ничего не заметил, и продолжал расспрашивать. Цяо-нян между тем ловко затолкнула сандалии ногой под кровать.

Цзинь Хуэй и это заметил, но опять виду не подал и сказал:

— Придется тебя потревожить. Пойдем к госпоже. Она, наверное, тоже слышала крики и испугалась, надо ее успокоить. А потом вместе вернемся сюда.

Цзинь Хуэй вывел наложницу из каюты, столкнул ее в воду и закричал:

— Беда! Женщина тонет!

Сбежались слуги, гребцы, но было уже поздно. Так Цяо-нян и утонула. А Цзинь Хуэй вернулся к Ли Пин-шаню и велел ему уходить.

Ли Пин-шань чувствовал себя как помилованный преступник. Цзян Пина в каюте он не обнаружил, только его одежда лежала на кровати. В это время снаружи закричали:

— Ты кто такой? Как тебя угораздило свалиться в воду? Забыл, что ты в лодке, а не на постоялом дворе! Сейчас я тебя вытащу, давай руку!

В каюте появился Цзян Пин, весь мокрый, стуча зубами от холода.

— Что с вами, брат Цзян? — спросил Ли Пин-шань.

— Да вот вышел по малой нужде и свалился за борт.

Ли Пин-шань быстро развязал узел, достал штаны, чулки, пару новых сандалий для себя и кое-что из старья — для своего попутчика.

Цзян Пин переоделся. Потом он увидел, что Ли Пин-шань то и дело утирает слезы, и, хотя сразу все понял, с притворным изумлением спросил, что с ним случилось.

— Дело сугубо личное, и мне не хотелось бы о нем рассказывать, — ответил тот уклончиво.

Цзян Пин вскоре лег, а Ли Пин-шань провел бессонную ночь.

Весь следующий день Ли Пин-шань предавался скорби и сидел неподвижно, как изваяние. Когда солнце стало клониться к закату, Вэн Да и его брат загнали лодку в заросли камыша.

На сей раз первым лег Ли Пин-шань, а Цзян Пин неслышно выскользнул из каюты, взобрался иа крышу и случайно заметил выставленную для просушки ватную куртку. Снял ее, сунул за пазуху и поглядел вниз. Вэн Эр с мечом вошел в каюту, Вэн Да, тоже с мечом, встал у входа. Цзян Пин подался всем телом вперед, накинул на голову Вэн Да куртку, спрыгнул вниз и вырвал у злодея меч. В следующий миг Вэн Да, сраженный, упал в воду. Услыхав шум, из каюты выглянул Вэн Эр, но тут в воздухе просвистел меч, Вэн Эр охнул, схватился за горло и рухнул на пол.

В каюте храбрец увидел на кровати убитого Ли Пин-шаня. Теперь Цзян Пину оставалось лишь вывести лодку из зарослей, пристать к берегу и идти пешком.

Цзян Пин быстро шагал по дороге, когда вдруг перед самым рассветом налетел ветер и пыль поднялась столбом. Но поблизости не оказалось ни одного селения, где бы можно было укрыться. Лишь темнела впереди рощица. К ней Цзян Пин и направился. Подойдя ближе, обнаружил могильный холм, окруженный полуразрушенной стеной. За оградой стоял худенький мальчик и пытался перебросить через сук веревку с петлей.