Троцкий. Книга 2 - [7]
Уже после того, как в октябре 1923 года Троцкого публично окрестили "фракционером", пытавшимся осуществить ревизию большевизма с меньшевистских позиций, он хотел изменить "тягостный внутрипартийный режим"[31]. Каким же образом? Теперь ясно: с помощью борьбы идейной и политической. Выступления на Политбюро, на различных конференциях и собраниях, опора на немногочисленных сторонников могли помочь ему, как полагал Троцкий, повлиять на радикальную коррекцию курса в период нэповских перемен. Но главные свои надежды он связывал с выступлениями в печати. 11 декабря 1923 года "Правда" опубликовала его "Письмо к партийным совещаниям", которое он озаглавил: "Новый курс". В конце декабря того же года он публикует статьи: "Группировки и фракционные образования", "Вопрос о партийных поколениях", "Общественный состав партии" и "Традиция и революционная политика". В самый канун Нового года, 29 декабря, "Правда" опубликовала еще две статьи Троцкого. Затем все эти материалы автор собрал в сборник "Новый курс"[32], который вышел из печати в дни работы XIII партконференции, проходившей 16–18 января 1924 года.
Публикации не были задуманы как выдвижение и обоснование некоего "особого", нового, отличного от ленинского, курса Троцкого, как нам внушали и мы этому верили долгие годы. Дело в том, что 5 декабря 1923 года Политбюро и Президиум ЦКК на своем совместном заседании приняли постановление "О партстроительстве" (в котором признавалось наличие бюрократизма), где низовым организациям предлагалось осуществить ряд мер по демократизации внутрипартийной жизни. Троцкий где-то в глубине души надеялся, что это его победа. Ведь именно после его письма членам ЦК и ЦКК РКП(б) наметились некоторые изменения в структуре партии. Многие партийцы искренне поверили, что возможен поворот к демократии, свободе выражения мнений, гласности в кадровых вопросах, устранению "секретарского" бюрократизма. Троцкий, как человек, увлеченный идеей, не раздумывая, решил помочь этому процессу своими публикациями, подтолкнуть его.
В несколько приемов он продиктовал упомянутые выше статьи. Правя отпечатанный текст, бросил Сермуксу характерную фразу:
— Еще не все потеряно. Партию можно вылечить. Может быть, мое литературное лекарство пойдет на пользу делу…
Какие же мотивы преобладали в "Новом курсе"? Что радикального предложил Троцкий? Появились ли у него новые идеи по сравнению с его октябрьским письмом в ЦК?
Троцкий, вдохновленный резолюцией "О партстроительстве", был убежден, что "новый курс" в том и состоит, что "центр тяжести, неправильно передвинутый при старом курсе в сторону аппарата, ныне должен быть передвинут в сторону активности, критической самостоятельности, самоуправления партии как организованного авангарда пролетариата… Партия должна подчинить себе свой аппарат, ни на минуту не переставая быть централизованной организацией"[33]. Как мы видим, Троцкий борется против чрезмерного усиления позиций аппарата в управлении партией, не подвергая сомнению незыблемость демократического централизма как главного принципа партийного строительства. Всевластие аппарата, образно замечает Троцкий, породило в партии ощущение "недомогания". "Убивая самодеятельность, бюрократизм препятствует повышению общего уровня партии", — пишет он.
К тому времени в партии уже сформировались методы управления с помощью команды, распоряжения, директивы. Троцкий, сам приложивший руку к формированию всепроникающего, властного, цепкого аппарата, борется теперь за то, чтобы не он, этот аппарат, контролировал партию, а наоборот. При чтении статей Троцкого из "Нового курса" создается впечатление, что он борется, но не знает, как ликвидировать диктатуру партии. Главную опасность он видит со стороны Сталина и его группы, но четко не представляет себе, как освободить партию от "методов секретарского отбора, особенно генеральным секретариатом"[34]. Троцкий пытается обратиться ко всей партии, но, увы, его не слышат и не понимают. Политическое сознание большинства партийцев на весьма низком уровне. Многие его просто не читали.
Если бы коммунисты читали и тем более поняли смысл "Нового курса" Троцкого, то, вероятно, пришли бы к выводу, что автор пытается ослабить значение и роль секретного седьмого пункта резолюции "О единстве партии", принятой X съездом. Троцкий, как соратник Ленина, не мог выступить открыто против этой резолюции. Он неоднократно подчеркивает, что фракции в партии представляют "величайшее зло", что их нельзя допускать. Но вместе с тем, смысл его рассуждений сводится к фактическому дезавуированию ленинской резолюции о единстве. "Одно лишь запрещение, — пишет Троцкий, — не заключало в себе не только абсолютной, но и вообще сколько-нибудь серьезной гарантии предохранения партии от новых идейных и организационных группировок. Основной гарантией является правильность руководства, своевременное внимание ко всем запросам развития, преломляющимся через партию, гибкость партийного аппарата, не парализующего, а организующего партийную инициативу, не пугающегося голосов критики и не застращивающего признаком фракционности…" Троцкий как бы подкрадывается к главному выводу, который он и делает в своем "Новом курсе". Но этот вывод звучит явно еретически: "Постановление X съезда, запрещающее фракционность, может иметь
