Тризна по женщине - [66]
Будь проклят тот, кто нарушит покой: пусть сгниет его плоть, переломятся кости и высохнет горло, пусть умрут его дети, сгорит жена
и все его родичи впредь станут врагами и осквернят его прах,
Так будет проклят тот, кто нарушит мир здесь.
В темные тихие часы между полуночью и зарождающимся днем Хеминг возвращается к кургану. Он попросил меня пойти вместе с ним. В руках у него лопата, у меня — факел, но он не зажжен. Во всех домах Усеберга уже спят перепившиеся мужчины и женщины. Вокруг усадьбы, пошатываясь, бродят дозорные. Но воин, который должен охранять курган, сбежал, боясь, что духи умерших выйдут из кургана: ведь курган еще не засыпан как следует, да и духи не успели заснуть достаточно крепко. Возле кургана никого не видно. Ветер дует с моря. Смутно угадываются бегущие облака. Трава за сегодняшний день сильно истоптана. Чуть тронутая морозом, она поскрипывает под нашими босыми ногами. Хеминг подходит к кургану и в темноте откидывает насыпанную рабами землю. Он работает быстро и ожесточенно, еще несколько взмахов, и все готово. Теперь можно проникнуть внутрь. Я зажигаю факел. У меня с собой котелок с углем, пламя мы загораживаем ладонями. Наше предприятие очень опасно. Если кто-нибудь увидит у кургана огонь, сюда придут. Но у нас с Хемингом уговор: если сюда придут, мы обратимся в бегство — размахивая факелом, мы двинемся на пришельцев, один из нас будет рыдать голосом молодой женщины, другой выть, как старая больная королева, оплакивающая жизнь и готовая покарать любого, кто в эту ночь не склонится перед ее волей.
Но никто не приходит. Хеминг проникает в курган. Я наваливаюсь грудью на бревна и свечу ему факелом. Он знает дорогу и быстро находит ее. Я вижу очертания ложей. Когда мои глаза привыкают, я различаю орлиный профиль королевы, старой и высохшей, но даже сейчас она внушает чувство уважения и страха. Хеминг откидывает покрывало и находит ее руку.
Он долго возится с застежкой, но она хорошо известна ему, и в конце концов он снимает колокольчик. Колокольчик не зазвенел. Я понимаю, что это больше всего тревожило Хеминга. Он осторожно снова укрывает королеву и на корточках отодвигается от нее. В кургане очень тесно. Туда уже поставлены и сани и бочки. Хеминг не хочет нарушать их порядок.
Он поворачивается к молодой женщине, не знаю, что он сейчас чувствует. Мне слышно его частое дыхание. Он откидывает с нее покрывало, берет ее руку и надевает на нее колокольчик.
Колокольчик издает легкий звон.
Звон красивый и грустный, я никогда не слыхал подобного звука: в нем и последнее прости, и пожелание удачи. Хеминг склоняется перед покойницей.
Выбирается из кургана.
Быстро засыпает землей отверстие.
Ночь еще не кончилась.
Мы покидаем Усеберг.
Светлеет, мы идем через болото: он — впереди, я — отстав на несколько шагов. Иногда он останавливается и оборачивается ко мне. Один раз он улыбнулся и сказал — он благодарен мне, что я не оставил его одного.
— Ты идешь в Фоссан? — спрашиваю я.
— Так будет лучше, — отвечает он.
Мы входим в лес, тропа становится шире, можно даже идти рядом, мы невольно касаемся друг друга. И мне кажется, что ему это приятно.
На вершине холма мы находим ровное место и садимся, отсюда вдали видно море. У нас с собой немного вяленого мяса. Я отдаю его Хемингу, он должен есть первый, но он возвращает мясо мне, чтобы первый ел я. Не споря, я откусываю кусок и протягиваю остальное Хемингу. Он тоже откусывает и опять отдает мне. Хорошо, когда люди, которые понимают друг друга, могут есть вместе.
Неожиданно с неба падает сокол и бьет Хеминга. Я бросаюсь в сторону под ветки разлапистой ели. Опрокидываюсь навзничь, потом, приподнявшись выглядываю из-под дерева, в ушах у меня свист крыльев. Битва в разгаре. Хеминг успел прикрыться рукой, и сокол промахнулся. Человек и птица дерутся ожесточенно, не на жизнь, а на смерть, и оба они хорошо подготовлены к этой борьбе. Человек весь в крови. Но он не кричит. А птица все бьет его клювом. Ему удается схватить ее за крыло и отшвырнуть в сторону. Но она опять налетает, хотя тут, между деревьями, ей трудно махать крыльями. Птица загоняет человека в заросли можжевельника. На меня находит какое-то оцепенение, и я не помогаю ему. Сокол норовит выклевать Хемингу глаза, но повреждает лишь кожу на лбу; пошатнувшись, Хеминг падает на спину между камнями, успев ударить птицу ногой по горлу. Таким образом он выигрывает время.
Поднимается.
Желтые птичьи глаза глядят в налитые кровью глаза человека, Хеминг идет на сокола, раскинув руки и растопырив пальцы, перья у сокола взъерошены, клюв приоткрыт, из горла вырывается хриплый крик.
И снова начинается схватка.
Человек падает на хвою, и птица тут же бьет его, сильная, обезумевшая от ненависти. Он перекатывается на живот. Она старается ударить его в затылок, но он увертывается, и клюв птицы со всего маху бьет по камню. Птица кричит от боли. Человек сбрасывает ее с себя и наваливается на нее, они катятся по земле и попадают в яму с водой — человек внизу, ему ничего не стоит захлебнуться. Но он не выпускает птицу. Тянет к себе ее голову и держит ее под водой. Острые когти рвут его, и он кричит от боли.
В очередной том серии «Викинги» вошли 2 первые части трилогии «Конунг» известного норвежского писателя Коре Холта, в которой рассказывается о периоде внутренней распри в Норвегии вXI веке.В центре повествования — конунг-самозванец Сверрир, талантливый военачальник, искусный политик и дальновидный государственный муж, который смог продержаться на троне двадцать пять лет в постоянных войнах с конунгом Магнусом.
В сборнике представлено творчество норвежских писателей, принадлежащих к разным поколениям, исповедующих различные взгляды, обладающих разными творческим индивидуальностями: Густав Беннеке «Облеченные властью», Бьерг Берг «Коммивояжер», Эйвин Болстад «Лотерейный билет», Юхан Борген «Вмятина», Финн Бьернсет «Обломки», Тарьей Весос «Мамино дерево», Бьерг Вик «Лив», Одд Вингер «Юнга», Гуннар Буль Гуннерсен «Мы нефть возим» и др. Именно поэтому столь широк диапазон разрабатываемых ими сюжетов, позволяющий судить о том, какие темы, какая совокупность проблем волнует умы норвежцев.
В очередной том серии «Викинги» вошли 2 первые части трилогии «Конунг» известного норвежского писателя Коре Холта, в которой рассказывается о периоде внутренней распри в Норвегии вXI веке. В центре повествования — конунг-самозванец Сверрир, талантливый военачальник, искусный политик и дальновидный государственный муж, который смог продержаться на троне двадцать пять лет в постоянных войнах с конунгом Магнусом.
В предыдущем томе нашей серии под названием «Конунг» читатели уже познакомились с одним из самых драматичных в истории Норвегии периодов – эпохой «гражданских» войн и «самозванничества» (XI—XII вв.).В стране было два конунга – Сверрир и Магнус, причем первый имел на престол права весьма сомнительные.Сверрир возглавлял войско биркебейнеров (букв.«березовоногие»), которые получили это прозвище за то, что пообносившись за время скитаний в лесах, завертывали ноги в бересту.Против сторонников Сверрира выступали кукольщики (иди плащевики) и посошники.Кукольщики приверженцев Магнуса называли из-за плаща без рукавов и с капюшоном, которые носили духовные лица, которые, в основном, и противились власти Сверрира.Епископ Николас даже собрал против самозванца войско, получившее прозвание посошники (от епископского посоха).Вообще, надо сказать, что в этой борьбе противники не особенно стеснялись оскорблять друг друга.
В книгу включены две повести известного современного норвежского писателя. В «Состязании» рассказывается об экспедициях Скотта и Амундсена к Южному полюсу (1910–1912 гг.), в «Странствии» — о попытке Нансена и Юхансена достичь Северного полюса в 1893–1896 гг. Публикуется также очерк Тура Хейердала о Нансене.Для широкого круга читателей.
Известный норвежский писатель впервые представлен советскому читателю историческими романами последних лет. Действие первого происходит в эпоху викингов, второй посвящен национальному герою Норвегии адмиралу Турденшолду. Изображая важные моменты в истории своей родины, Холт показывает, что носителями подлинных нравственных ценностей и истинными патриотами были не военачальники и власть имущие, а простые люди.
Ирландский рыцарь Кормак Фицджеффри вернулся в государства крестоносцев на Святой Земле и узнал, что его брат по оружию предательски убит. Месть — вот всё, что осталось кельту: виновный в смерти его друга умрет, будь он даже византийским императором.
Одно из самых известных произведений классика английской литературы Роберта Л. Стивенсона.
Выдающийся бельгийский писатель Жан Рэй (настоящее имя — Раймон Жан Мари де Кремер) (1887–1964) писал на французском и на нидерландском, используя, помимо основного, еще несколько псевдонимов. Как Жан Рэй он стал известен в качестве автора множества мистических и фантастических романов и новелл, как Гарри Диксон — в качестве автора чисто детективного жанра; наконец, именем «Джон Фландерс» он подписывал романтические, полные приключений романы и рассказы о море. Исследователи творчества Жана Рэя отмечают что мир моря занимает значительное место среди его главных тем: «У него за горизонтом всегда находится какой-нибудь странный остров, туманный порт или моряки, стремящиеся забыть связанное с ними волшебство в заполненных табачным дымом кабаках».
Однажды утром древлянский парень Берест обнаружил на свежей могиле киевского князя Игоря десятки тел – то княгиня Ольга начала мстить убийцам мужа. Одним из первых нанес удар по земле древлян юный Лют, сын воеводы Свенельда. Потеряв всех родных, Берест вознамерился отомстить ему. Не раз еще в сражениях Древлянской войны пересекутся пути двух непримиримых противников – в борьбе за победу и за обладание мечом покойного Игоря, который жаждет заполучить его сын и наследник Святослав.
В историко-приключенческих произведениях В. Н. Балязина, написанных для детей старшего возраста, в увлекательной форме рассказывается о необыкновенных приключениях и путешествиях. Судьба забрасывает героев в различные части мира, их перипетии описываются на фоне конкретных исторических событий.
Повести известной английской писательницы, посвященные истории Англии. Первая повесть переносит читателя в бронзовый век, вторая - во второй век нашей эры. В обеих повестях, написанных живым, увлекательным языком, необыкновенно ярко и точно показаны нравы и обычаи тех далеких времен.