Триумф и трагедия. Политический портрет Сталина. Кн.1 - [179]

Особенно больно ранили и тревожили Сталина слова Троцкого о том, что он говорит не только от своего имени, но и от имени его молчащих сторонников, от лица всех притихших оппозиционеров, находящихся в СССР. Читая переведенные книги Троцкого "Сталинская школа фальсификаций", "Открытое письмо к членам большевистской партии", "Сталинский термидор", "вождь" почти терял самообладание. Какой он слепец! Выходит, его оценка, данная Троцкому в ноябре 1924 года, неверна? А тогда, выступая перед коммунистической фракцией ВЦСПС, он охарактеризовал Троцкого как человека, который хорошо действует при подъеме революционного дела и теряется, "дрейфит" при его поражении. Ведь Троцкий потерпел, кажется, полное поражение! Но он не сдался, он борется! Сталина вновь и вновь терзали мысли о промахе: зачем он выпроводил Троцкого за кордон? А теперь приходится расплачиваться за этот легкомысленный поступок. Подручные Троцкого готовят против него заговор, организуют диверсии, ведут шпионаж, сколачивают подполье, а мы уже несколько лет бездействуем!

В своем докладе на февральско-мартовском Пленуме ЦК 1937 года "О недостатках партийной работы и мерах по ликвидации троцкистских и иных двурушников" Сталин по своему обыкновению выделил "главное звено". Этим звеном стал раздел "Современный троцкизм". Как всегда, Сталин ставил перед слушателями, как школярами, вопрос: что такое троцкизм? И отвечал: "Современный троцкизм это оголтелая банда вредителей. Еще 7–8 лет назад это было ошибочное антиленинское политическое течение. Теперь же это банда фашистских вредителей". И дальше: "Каменев и Зиновьев отрицали наличие у них политической платформы. Они лгали. А Пятаков, Радек и Сокольников на процессе 1937 года не отрицали наличия такой платформы. Реставрация капитализма, территориальное расчленение Советского Союза (Украину — немцам, Приморье японцам); в случае нападения врагов — вредительство, террор. Это все платформа троцкизма…" Так Сталин повязывал всех своих поверженных и потенциальных врагов троцкистской веревочкой.

По истечении десятилетий наш взгляд на Троцкого, несомненно, должен быть уточнен. Я уже имел возможность сказать о его интеллектуальных и нравственных качествах — весьма противоречивых и сложных. У Троцкого была одна неизлечимая слабость: демон Сталина верил, был убежден в том, что он гениален, и почти не скрывал этого. Отсюда и его завышенное честолюбие.

Не уверен, но скорее всего не правы те, кто считал и считает, что, одолей Троцкий Сталина, наш народ столкнулся бы с диктатурой не менее ярко выраженного цезаристского типа. Думаю, учитывая высокий уровень культуры и интеллекта Троцкого, можно утверждать, что едва ли он был способен на те преступления, которые совершил Сталин.

При всем этом истина должна быть превыше всего: в годы революции и гражданской войны Троцкий был вторым по значению лидером партии после Ленина. Мы помним оценки Лениным этого "выдающегося вождя". Никто не знает, каким бы был далее Троцкий, будь жив Ленин. Конечно, я слишком много сейчас высказываю предположений, памятуя, что исследователь имеет право на гипотезу. Но одно могу сказать однозначно: в годы его активной деятельности в партии (1917 1924 гг.), да и конечно позже, Троцкий не был врагом революции и социализма. Он был последовательным врагом Сталина. По моему мнению, главная историческая заслуга Троцкого в том, что он первым рассмотрел опасность сталинизма, не согнулся перед ним и боролся до конца.

Возможно, антисоветские выпады Троцкого после его депортации принесли определенный вред нашему обществу. Но нельзя не отдать должное Троцкому: он не сломался, как многие, перед диктатурой Сталина. Он один из первых почувствовал, что Сталин готовит термидор, и, к сожалению, во многом оказался пророчески прав.

Есть еще одно объективное обстоятельство, которое позволяет мне говорить, что, по крайней мере, в Октябре и первой половине 20-х годов Троцкий шел с революцией. До конца своих дней он с уважением относился к Ленину. Вот что писал Луначарский: "Троцкий колюч и властен. Только в отношениях с Лениным после их объединения он проявлял трогательное и нежное почтительное отношение, со скромностью, характерной для действительно великого человека, Троцкий признавал превосходство Ленина". Но… Я уже не раз говорил: Троцкий, пожалуй, любил себя в революции больше, чем саму революцию. Истоки его трагедии не столько в борьбе со сталинизмом, сколько в борьбе со Сталиным, в борьбе за власть. Вечная горечь несостоявшегося взлета на самую вершину пирамиды власти выдвинула у Троцкого на первый план личные интересы. Возможно, мои размышления вызовут "праведный" гнев некоторых людей. Думаю, нас рассудит время.

Какой была в 30-е годы реальная опасность со стороны Троцкого? Существовало ли какое-то влияние Троцкого на политические и общественные процессы в СССР? Эти вопросы важно выяснить, ибо "троцкистская опасность" послужит поводом для страшной трагедии партии и народа.

Пока Сталин укреплял свое единовластие, Троцкий скитался по миру. Принцевы острова в Мраморном море, Франция, Норвегия и наконец Мексика — такой путь прошел депортированный лидер оппозиционеров. Вначале Троцкий надеялся на скорое возвращение в Союз, верил, что Сталин продержится недолго. Ему казалось, что интеллектуальные недостатки, бескультурье, грубость и хитрость Сталина столь очевидны, что они сами по себе должны генерировать очередную оппозицию, рождать все новых и новых противников генсека. Вновь, в который раз, Троцкий ошибся. "Отверженный гений" верил, что при его высокой популярности и известности вокруг него будут концентрироваться все враждебно настроенные к Сталину силы. Бродя среди коричневых валунов Бийюк Ада, крошечного островка, затерявшегося в Мраморном море, Троцкий размышлял о причудливости человеческой судьбы. Когда-то этот остров был местом заточения знатных византийских особ. Теперь здесь оказался, думал изгнанник, один из "архитекторов русской революции". Эти слова из дневника Троцкого, написанные на заброшенной вилле острова, еще одно свидетельство исключительно высокого самомнения главного оппонента Сталина.