Триумф и трагедия : Политический портрет И. В. Сталина. Книга 2. Часть 1 - [153]
Сталин перелистывал одну за другой десятки бумаг: о количестве военнопленных в лагерях СССР, о работе фильтрационных пунктов по приему возвращающихся на Родину советских граждан (многие десятки тысяч оттуда попали прямиком в лагеря НКВД), об усилении банддвижения в Прибалтике, чекистской войсковой операции под руководством Кобулова, Цанавы и Бельченко в западных районах Белоруссии ”по изъятию антисоветских элементов и ликвидации вооруженных бандгрупп'’, о создании новых спецлагерей для проверки советских военнослужащих, освобождаемых из плена… Берия сообщает, что многие районы страны на востоке охвачены жестоким голодом, особенно Казахстан, Забайкалье… Нет конца и края докладам, справкам, сообщениям… А скоро уже придут военные с очередным докладом. А после военных придет Молотов: настает время говорить не пушкам, а дипломатии. Во весь голос.
Сталин и союзники
Факел войны, зажженный несколько лет назад в Берлине Гитлером, вот-вот должен был погаснуть. Также в Берлине. В последние дни апреля — начале мая Антонов ежедневно докладывал Сталину о встречах наших частей с союзниками. Войска союзников… Для Верховного Главнокомандующего это была та сторона войны, с которой у него (да и не только у него) связаны долгие ожидания, надежды, разочарования, торги, подозрительное недоверие, вновь надежды и, наконец, достаточно отлаженное военное сотрудничество. Антонов, кроме обобщенной справки Генштаба о соприкосновениях с войсками союзников, положил на стол Сталина целую папку донесений: штаба 58-й гвардейской стрелковой дивизии, штаба 1-го Белорусского фронта, командующего 61-й армией, командующего 2-м Белорусским фронтом, начальников политотделов 5-й гвардейской и 13-й армий, штаба 3-го Украинского фронта, политического управления 2-го Белорусского фронта, других штабов и политорганов. Сталин специально запросил эти донесения. Он хотел почувствовать непосредственные настроения генералитета, офицеров, сержантского и рядового состава, узнать о поведении союзников, выверить свой курс по отношению к ним в будущем. Ведь война заканчивалась только на Западе.
Лидеры союзников, протянув друг другу руки в Тегеране, Ялте (и вскоре в Потсдаме), сделали тем самым несколько крупных шагов к тому, чтобы люди планеты, живя в одном космическом доме, несущемся в бесконечных пространствах Вселенной, поняли истину, которая встанет перед ними во весь рост менее чем через полвека после общей Победы. Ни Сталин, ни Черчилль, ни безвременно умерший Рузвельт в то время, видимо, еще не думали, что наша цивилизация уникальна и, возможно, одинока в беспредельном мироздании. Пока никто не доказал обратного. Вокруг нет обитаемых островов и подобных Земле "кораблей". Поэтому всякая попытка одной части землян уничтожить другую, которая живет и думает иначе, может разрушить бесценный очаг. Человечество еще не знало, что оно вступает в ядерно-космическую эру. Но тогда, весной 45-го, казалось, что союз бывших недругов прочен и долговечен. При всей ортодоксальности Сталина во имя антифашистской коалиции он пожертвовал Коминтерном, далеко отодвинул в сторону идеологические постулаты, закрыл глаза на долгий и глубокий антисоветизм Черчилля и западных демократий в целом. В самые критические, переломные моменты на первый план у Сталина всегда выходили прагматические соображения.
Обычно Верховный Главнокомандующий читал лишь сводки Генштаба, донесения фронтов, доклады представителей Ставки. А сейчас, в дни приближающегося триумфа, он просмотрел немало сводок иного содержания. Вот одна из них:
"В 15.30 25 апреля 1945 года в районе моста, что вост. Торгау, произошла встреча между офицерским составом 173 гв. сп и патрулями войск союзников, принадлежащих первой американской армии, 5-му армейскому корпусу, 69-й пехотной дивизии. На вост, берег р. Эльба для переговоров переправилось пять человек во главе с офицером американской армии Робертсоном…
Рудник""-.
Кто такой Рудник?[7] Как эти рудники поведут себя в контактах с солдатами союзников того, капиталистического мира? Будут братания или трения?
Сталин вспомнил, что тремя неделями раньше он получил ’’особо важную” телеграмму от Абакумова, который на основе доклада отдела ”Смерш” 68-го района авиационного базирования в Полтаве сообщил о действиях генерал-майора Ковалева, заявившего: ”С американцами у нас не клеится. Не исключена возможность здесь, в Полтаве, вооруженного столкновения с американцами”*. В связи с этим Ковалев приказал провести ряд мероприятий на ’’всякий случай”.
Сталин, прочитав шифровку, негромко чертыхнулся:
— Откуда берутся дураки? Ведь даже план боевых действий составил этот Ковалев…
Наискось документа наложил размашистую резолюцию: ”Т-щу Фалалееву (ВВС)
Прошу унять т. Ковалева и воспретить ему самочинные действия.
И. Сталин ’.
А теперь вот сообщают: ’’Встречи с американскими и английскими войсками проходят в восторженной обстановке. Вот что происходило во время встречи генералов: командира 58 сд Русакова и командира 69-й американской пехотной дивизии Рейнхардта… Тосты, речи, подарки, ”ура”. Начальник политотдела 5-й гвардейской армии Катков сообщает, что на этой встрече американцы старались заполучить на память в качестве сувениров звездочки, погоны, пуговицы… Генерал писал, что советские солдаты удивлены тем, что у американцев трудно отличить генерала от рядового. У всех одинаковая форма. То ли дело у нас: генерал виден издалека…”
