Триумф христианства - [37]
Италии – за исключением, уточняет Ливий, тех, где имелись «прежде освященные» алтари или статуи. По всей видимости, это означает, что некоторые местные культы Вакха были признаны невиновными, и им позволялось существовать дальше. И действительно, дальше Ливий сообщает: всякий, кто считал вакхические ритуалы «освященными древним обычаем» и необходимыми для себя, мог подать официальное прошение с просьбой разрешить ему и дальше поклоняться Вакху. Однако таким верующим не дозволялось «иметь общий денежный фонд, руководителя ритуалов или жреца». Таким образом, разрешалось индивидуальное поклонение, но организации вакхантов, с руководством, иерархией и денежными фондами, запрещались. Этот эдикт эффективно уничтожил культ Вакха – по крайней мере прекратил разнузданные празднества, что заканчивались изнасилованиями и убийствами.
Можно подвести итог: по современным стандартам, римская религия была чрезвычайно открыта и толерантна, но все же не до бесконечности. Были пределы – и пределы эти совпадали с пределами терпимости общества к «антисоциальному» поведению. Вопиющая безнравственность и совершение преступлений по религиозным мотивам запрещались – и сурово карались.
Как правило, римские власти противостояли, по крайней мере на словах, не только безнравственным и общественно опасным культам, но и тому, что считали своего рода псевдорелигией, ложным использованием божественных сил в эгоистических и, в конечном счете, антиобщественных целях, известным под именем «магии». Магия в античности воспринималась отнюдь не как фокусы или ловкий обман. В ее реальность верили глубоко и серьезно. Считалось, что магия предполагает незаконное и недостойное взаимодействие с даймоническими силами, в результате которого маг получает возможность причинять вред другим или заставлять людей действовать против собственной воли[72]. Это взаимодействие состояло в исполнении колдовских ритуалов, чтении заклинаний и призвании темных сил – с целью проклясть или даже убить врага, заполучить какие-либо сверхъестественные способности или влюбить в себя первую красавицу (или первого красавца) родного села.
Ученые давно спорят между собой о том, как определить магию, особенно в соотношении с дозволенной «религией». Традиционный взгляд состоял в том, что маг принуждает божественные силы ему повиноваться, в то время как верующий смиренно их умоляет; или что магия манипулирует силами тьмы, а религия обращается к силам света[73]. Однако во второй половине XX века ученые начали понимать, что провести четкую определяющую границу между практиками, которые можно назвать магическими, и практиками, которые можно назвать религиозными, не так-то легко. Магия во многом использует те же методы и стремится к тем же целям, что и религия.
Магия в античности воспринималась отнюдь не как фокусы или ловкий обман. В ее реальность верили глубоко и серьезно.
Так что ученым пришлось переосмыслить концепцию античной магии и начать видеть в ней своего рода темную сторону религии. Магия в таком понимании включает в себя религиозные практики, которые общественное мнение воспринимает как маргинальные, эзотерические, тайные, нечестивые, запретные и опасные, – и противопоставляет обычным культовым практикам, открытым, всем известным, законным и достойным (хотя выглядеть они могут почти так же).
Как ни определяй магию, очевидно: в античности она существовала. Об этом свидетельствует множество источников, как литературных, так и археологических: например – свинцовые «таблички проклятия», с помощью которых маг призывал гнев божий на врага, или папирусы с описаниями ритуалов и заклинаний, обеспечивающих магическое воздействие.
Помимо культовых практик, считавшихся общественно опасными, общее неодобрение как на государственном, так и на частном уровне вызывали еще две крайности в области религии: атеизм – и суеверность. В определенном смысле это были противоположные края спектра.
Атеизм в современном его понимании в античности встречался чрезвычайно редко: очень мало кто верил, что в мире в самом деле не существует богов. Однако само слово «атеизм» означает попросту «безбожие»: разумеется, обходиться без богов можно было и не отрицая их существования. Как отмечает специалист по римской религии Джеймс Райвз, чаще слово «атеизм» применялось к тем, кто «отрицал традиционные формы почитания [богов] или пренебрегал ими»[74]. Иначе говоря, атеистами называли тех, кто отказывался участвовать в традиционном поклонении богам. Такому человеку стоило ждать от соседей сурового общественного осуждения и даже враждебных действий. В «атеизме» часто обвиняли христиан. Связано это было, очевидно, не с тем, что они отрицали божественную реальность, а с тем, что отказывались признавать (более делом, чем словом) существование множества богов и взаимодействовать с ними традиционным способом.
