Триста миллионов лет спустя (сценарий фильма) - [2]

— Ракета летит со скоростью ОДИННАДЦАТЬ КИЛОМЕТРОВ В СЕКУНДУ, — замечает Градов, — пройдено ДЕСЯТЬ МИЛЛИОНОВ КИЛОМЕТРОВ!

В это время на столике Бахарева мигает синяя лампа и жужжит зуммер радиотелефона.

Мерным шагом Бахарев подходит к столику и снимает трубку. С этого момента начинается переполох на ЦСУ.

— Направление? Скорость? Границы? Густота? — задает Бахарев сразу четыре тревожных вопроса.

Угрожающе дребезжит звонок. Из репродукторов доносится голос Бахарева:

— Тревога! Метеоры на трассе корабля!..

Распахиваются двери, и вдоль тесного коридора бегут люди.

— Тревога! Метеоры на трассе корабля!..

Алимкулов первым подбегает к двери с табличкой «ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ПОСТ» и распахивает ее.

Первый взгляд Алимкулов бросает на экран. В серебристо-черной бездне сияют два серпа — Земли и ее верного спутника Луны.

Второй взгляд Алимкулов бросает на световое табло.

Огонек ракеты по-прежнему медленно ползет среди звезд, словно нанизанный на линию трассы. Кажется, ничто не предвещает опасности. Но люди уже знают о ее приближении!

— Убрать ракету с пути метеорного роя! Убрать с трассы! — командует Бахарев, замерший посреди отсека главного пульта. — Федор Платоныч, приготовьте программу для работы двигателей!

— Слушаюсь, Алексей Павлович! — отзывается академик Забродин, и его пальцы мелькают над клавишами счетной машины.

Первый отзвук космической грозы появляется в виде сухого треска. Это первое столкновение с крупинкой космического вещества весом в тысячную долю грамма. Потом колючий звук повторяется… Еще удар.

— Ускорьте, голубчики, операцию! — тихо просит Бахарев.

Забродин видит, как заложенные за спину руки Бахарева нервно сжимаются.

Звук трех ударов подряд!

— Насколько реальна опасность? — подступает к Градову Алимкулов.

— Если ракету догонит всего один метеорит весом в несколько граммов, она будет уничтожена! — отвечает Градов.

— Такой крупный метеорит может встретиться ракете не чаще одного раза в сто лет! — замечает Забродин.

— Но не обязательно в последний день столетия, — включается в разговор Бахарев. — Столкновение может произойти и в двадцатый и в любой другой день полета.

— К тому же мы врезались в самую гущу метеорного роя! — отзывается Градов. — Глядите!

На большом экране зароились крошечные, разнокалиберные звездочки. Ну, точно пылинки в солнечном луче! Только эти пылинки пролетают мимо ракеты со скоростью ВОСЕМЬДЕСЯТ КИЛОМЕТРОВ В СЕКУНДУ! Грохот становится частым и беспорядочным.

— Иван Митрофаныч, что же двигатели?! — тревожно спрашивает Бахарев.

Резко и сразу к звуку ударов метеоритов присоединяется грохочущий гул.

На экране видна кормовая часть ракеты. Из нее вырывается ослепительный сноп пламени. Он бьет не прямо назад, а немного вверх.

Все поворачивают головы в сторону табло.

Огонек ракеты начинает сползать с линии трассы. Он отдаляется от нее все скорее… скорее…

И в тот самый момент, когда улыбка облегчения готова затеплиться в уголках бахаревских губ, раздается самый сильный удар. Удар скрежещущий, гулкий! Гаснет экран.

Гаснут контрольные глазки пульта. Зловещая тишина. В полутьме не слышно дыхания людей.

Старый Бахарев шатается… хватается руками за грудь и, опускаясь прямо на пол, хрипло просит:

— Федор… там, в аптечке… на нижней полке…

К профессору кидаются три фигуры: Забродин, Градов и Алимкулов.

Они несут старого профессора по тесному коридору мимо двойного ряда дверей… Тупик. Здесь Градов нажимает в серой стене рычаг. Участок стены начинает опускаться вниз… Открывается ниша и дверь в ее глубине.

Под синим небом сверкают над облаками гигантские рефлекторы ЦСУ — Центральной станции управления. Гудят под ветром массивные фермы, вросшие в приземистое железобетонное основание… Вдруг участок стены начинает опускаться вниз… Открывается ниша… дверь! Из двери Забродин, Градов и Алимкулов выносят Бахарева.

От приземлившегося невдалеке вертолета бегут Мажид Сармулатов и Дарья Матвеевна в белом халате.

Бахарев открывает глаза.

— Почему несете? — спрашивает он. — Не надо нести! Я сам…

Он опускает ноги на землю и действительно идет, поддерживаемый Градовым и Забродиным.

Когда старик видит бегущих навстречу Мажида и врача, он останавливается и, сжав лицо ладонями, задумывается…

— Что случилось?.. Куда вы меня?

— Немедленно вниз, в долину! — кричит Дарья Матвеевна. — Ему нельзя оставаться в горах! Я предупреждала!..

Оказывается, — об этом можно было догадаться и раньше — Центральная станция управления ракетой находится не в самой ракете, а на Земле.

Над облачным полем, кренясь прозрачной кабиной книзу, летит вертолет.

За рулями — Мажид Сармулатов.

Сзади над лежащим Бахаревым склоняется Дарья Матвеевна.

— Не очень резко, но вниз, вниз! — просит она пилота.

Мажид молча кивает, и вертолет погружается в туманное месиво облаков…

— Как вы смели?!. Назад! В ЦСУ! — протестует Бахарев. — Мажид, вы слышите, что я приказал?!

— Среди больных приказываю я! — отвечает Дарья Матвеевна. — Вам нельзя оставаться в горах.

— Мне надо! Надо! Вы понимаете, что там происходит?! — разгневанно кричит старик.

— С вашим сердцем? С вашим давлением? Нельзя! Нельзя! Это очень трудно понять?!