Тринкет - [43]

— Прости. Мы очень хотели спасти тебя, — сказал клоун и расплакался. — Эх, если бы кто разбудил Зеленого человека…

— Разве его можно разбудить? — спросила Брэнда.

— Его нужно разбудить! — воскликнул бравый офицер.

— Сделать это совсем несложно, — наперебой заверещали человечки, карабкаясь на плечи девочки.. — Достаточно лишь пойти к… — они сложили ладони и зашептали ей прямо в уши.

— Не может быть! — рассмеялась она, поежившись от щекотки.

— Правда-правда! Это очень простой способ, но о нем никто не догадывается, все ищут сложные пути.

— А вы откуда знаете?

— Мы — его сны, — ответили фигурки.

Они сообщили Брэнде, что в этот самый момент добрый гигант слышит Брэнду и улыбается. А еще он часто видит во сне Августину. Ему известно о несчастьях принцессы.

Глава девятнадцатая Голубь приносит весть

Когда-то отец научил Джорджа время от времени задавать себе вопросы, почему он попадает в неприятные ситуации. Спрашивать себя: «Что это было — невезение или дурость?». Честный ответ требовал подробностей.

Если просто подскользнулся и со всего маху упал в канаву, полную грязной воды, — это, конечно, невезение, с любым случается. Но если перед падением ты балансировал на мокрой железяке перил паркового мостика, вдобавок строил рожи и выпендривался под одобрительное улюлюканье приятелей, — это чистой воды дурость. Или, допустим, тебя укусила соседская собака — это невезение. Но кто перед этим дразнил ее?

Не первый день Джордж бродил около трактира и обдумывал свои предыдущие поступки. Дождик промочил его голову и плечи. Мальчик был грязен, голоден — он спал где попало, а оставшихся монеток хватало только на хлеб. Лицо его было мокро не только от дождя, но и от слез: ему больше не увидеть дом и родителей. Он не сможет пойти в замок к дракону, а тетя не выпустит Брэнду. Хотя какая она теперь тетя…

Вдобавок Питер исчез бесследно. «Он, наверное, давно злился на меня. И зачем я козырял перед ним собственной начитанностью и отцом?» — корил себя Джордж.

Даже богатство не сделает его счастливым. Теперь он понимал слова отца о том, что лучше довольствоваться меньшим, но зато иметь дружную замечательную семью.

До чего тоскливо без родного дома… Там ничего особенного вроде и не происходит в будни. Можно просто сидеть вечером всей семьей, жаловаться на скуку и смотреть телевизор. Но там всё наполнено теплом и любовью.

Каждый занимает свое любимое место — Джордж на полу у горящего камина, мама в кресле, к ней на колени забирается Леди. Отец лежит на софе, и Брэнда сидит там же — у него в ногах.

Во время рекламного перерыва мама идет на кухню, она готовит чай и не спрашивает, сколько сахара и молока добавлять в чашку, потому что наизусть знает вкус каждого.

И чашки никогда не спутает. У отца — белая с парусником, у Брэнды — с кошачьей мордой и словом «Мяу», у Джорджа — синяя, с его именем. А у самой мамы нет чашки — не везет ей с ними. Ее любимая, с клубничками, недавно разбилась, и поэтому она себе чай наливает в первую попавшуюся ничейную чашку, но Джордж с Филиппом уже подыскивают для нее новую, похожую на ту, разбитую — в подарок ко дню рождения.

Домашние праздники выделяются в череде будничных дней, как позолоченные орехи в россыпи обычных. И среди этих позолоченных есть самый главный и большой — Рождество. Это поколениями отшлифованный волшебный ритуал: с ангелочками, бумажными коронами, обязательными хлопушками-сюрпризами, чулком у камина, венком из остролиста и еловых веток.

Ему предшествует Генеральная Уборка, когда дом буквально выворачивают наизнанку, пока не очистят от всех пятен и пыли. Потом отец достает с чердака гирлянды лампочек и украшения, закрепляет их по фасаду дома, стоя на длинной выдвижной лестнице. Он хочет, чтобы их огни сияли ярче других в ночи Кленовой улицы.

Дни бегут, праздник приближается, и родители валятся с ног от усталости. Они уже мечтают о Боксинг-дне, понедельнике, когда все будет позади.

Шуршит на полу подарочная обертка. Китайский Санта-Клаус поёт из-под елки: «Сисливого вам лоздества, сисливого вам лоздества!». Под ногами вьются золотистые ленты, и падают серебряные банты со стула. Из комнаты в комнату разносятся крики: «Кто взял ножницы, где скотч?» — все, кроме Брэнды, знают, что идет тайная упаковка многочисленных подарков. Только она ждет с трепетом, что Санта Клаус положит их ночью под елку и в красный носок над камином. Сестренка до сих пор верит в Санту.

Наступает рождественская ночь. На подзеркальнике выстраивается шеренга поздравительных открыток от друзей, родных, соседей. В духовке млеет фаршированная индейка, ее запах доносится до спален, а под елкой в гостиной словно сама собой складывается нарядная куча из коробок, коробочек, а также мягких свертков и пакетов. Утром Джордж и Брэнда найдут свои имена на них, с нетерпением надорвут праздничную упаковку… В последний раз Брэнда всех насмешила — прочитав ярлык супермаркета, она сказала: «А Санта подарки в Теско покупает».

Как ни странно, с этого момента праздник засобирается уходить. Он подождет немного, пока дети и взрослые порадуются на свои подарки, пошумят хлопушками, наденут бумажные короны, съедят праздничный обед, посмотрят лучшие телепередачи; — и потихоньку пойдет на убыль. Останется куча рваной подарочной бумаги и холодная индейка, потом можно будет делать бутерброды с ней и брусничным джемом.