Тринадцатый стул - [33]

— Узнаете? — поинтересовался он у антиквара. — Да-да, — покачал Игорь головой, — стульев в гарнитуре было не двенадцать, а тринадцать. Это родной брат тех, что лежат у вас в подсобке, а вы все не можете определиться, что дешевле — выбросить их или все же отремонтировать и продать.

Игорь поставил стул посередине гостиной и уселся на него верхом.

— И знаете, — сказал он негромким шепотом, — думаю, что и в нем я смогу отыскать часть денег, предназначенных для революционной борьбы.

— У этого стула ножки не съемные, — фыркнул господин Бухарин. — Я это со своего места даже без лупы вижу.

— Вы правы, — ответил Игорь. — Согласитесь, что Юлии Михайловне было бы несколько неудобно каждый раз убирать с него свои пузырьки с лекарствами, чтобы спрятать доллары в ножках стула или извлечь их оттуда. У тринадцатого стула ножки не были разборными.

И он легко снял верхнюю часть спинки. Все негромко ахнули.

— Прошу, — Игорь перевернул ее и попросил тетю Машу извлечь из небольшого тайничка в ней рулончик, перехваченный обычной черной резинкой и маленький ключик. — Здесь, думаю, долларов немного, так сказать на карманные расходы, чтобы все время средства были под рукой.

— А где основные сокровища «зарыты»? — удивленно спросила тетя Маша.

— Я тоже над этим много размышлял, — ответил Игорь. — Поэтому предлагаю перебраться в кабинет. Теперь там развернется основное шоу.

Все дружной толпой поднялись и, стараясь не толкаться в дверях, перешли в кабинет, с трудом вместивший всех.

Игорь сильно волновался и переживал, а вдруг все совсем не так, и он ошибается. Но лукавое подмигивание Андрея вселяло в него надежду, что он все же на верном пути.

— Итак, — произнес Игорь, — где могут быть спрятаны деньги, чтобы их можно было легко достать при первой же необходимости? Замечу, что для этого совершенно не стоило сооружать тайники. Достаточно иметь добротные толстые книги, которые никто никогда читать не станет, потому что они старинные и напечатаны с буквами, которые сейчас не используются в русском языке. Такие книги держат в библиотеке лишь для коллекции или, например, для хранения денег. Возьмем…

Игорь задумался — ему надо не ошибиться, угадать с первого раза. Книги нетронутыми стояли годами и раньше, а сейчас и подавно.

«Семитомник Пушкина или Грибоедов? — размышлял он, выбирая старинную книгу. — История государства Российского Карамзина больше подойдет. Хотя нет — слишком дорогое издание, чтобы его использовать под хранение денег».

Протянув руку, Игорь снял со стеллажа один из томиков полного собрания сочинений Мережковского издания 1911–1913 годов и стал его аккуратно листать. Первая страница, десятая, а под двадцатой уютная ямка под купюры, причем не пустая.

— Можете убедиться в правоте моих слов, — со счастливой улыбкой на лице он сначала продемонстрировал всем свою находку, а затем передал томик тете Маше.

— А я, дура старая, — прохрипела та, — оказывается, все не там искала. Можно было старый паркет и не ломать.

— Ничего, — попытался успокоить ее Игорь, — зато теперь у вас будет занятие надолго, а главное тихое — переберете все книги, деньги их них вынете, оставите целые, а полые в топку или в макулатуру. Сейчас деньги лучше хранить в банках. Хотя… Думаю, вы не только доллары сможете в книгах обнаружить, а различные банкноты, которые имели хождение на территории Росси почти за сто лет. Не выбрасывайте их — предложите сначала коллекционерам или сами займитесь бонистикой.

— Ну, а теперь переходим к последней части марлезонского балета, — произнес Игорь и на цыпочках «подплыл», часто перебирая ногами, к секретеру.

— Попрошу тетю Машу отвлечься от созерцания купюр в книге и открыть крышку сего предмета мебели, так как она закрыта на ключ, который имеется только у нее. Не забываем также и про ключик, который вместе с рулончиком долларов мы извлекли из спинки стула. Он нам тоже понадобится.

Тетя Маша, проворчав нечто нечленораздельное, достала из кармана кофты ключ и отперла столешницу секретера.

Игорь просунул руку под среднюю полку, пошарил там… Раздался негромкий щелчок, словно отскочила пружинка, и полка слегка выехала вперед. Игорь вытащил ее, предлагая всем собравшимся обратить внимание на открывшийся тайник у задней стенки секретера. Позволив полюбоваться мастерством мебельщиков, он из тайника принялся извлекать небольшие коробки. Что хранилось в них, пусть тетя Маша разбирается. Его интересовало совсем не это. После того, как Игорь извлек из тайника последнюю коробку, он легко снял фальшивые накладные колонки, за которыми обнаружились ящики с оригиналами документов, датированными аж 1912 годом. Это уже не просто история, а история, стоявшая больших денег.

— Покажите, — нервно попросил антиквар, чуть ли не выхватывая у Игоря из рук ящики. У него затряслись руки. — Это же автографы, — проговорил он, бережно извлекая первый документ.

— А знаете, в секретере больше ничего нет, — сказал Игорь грустно. — Сейчас эти листки чего-то стоят, а для Юлии Михайловны это были просто партийные бумаги — списки, приказы, распоряжения. Меня интересовало и интересует только одно — почему секретер не получалось сдвинуть с места. И в конце концов я это понял. Старая подпольщица продолжала хранить архив там, что не могли вынести из квартиры простые воры.