Тринадцатый стул - [27]

— Кошмарный ужас…

Следом за ним в гримерку, с грохотом распахнув дверь, ввалился полуодетый актер, с которым Игорь столкнулся совсем недавно в коридоре.

— Спектакль пропал, — схватился он за голову. — Максимом — Петрушка? Это нонсенс, — произнес он пафосно. — Да, к тому же он и роли не знает.

— Это не мое дело, — махнул рукой мужичок и, больше ничего не говоря, покинул гримерную.

— Извините, — Игорь догнал его, — не подскажете, что случилось с Иванцовым?

— Приболел, — отмахнулся тот от Игоря, как надоедливой мухи, всем своим видом показывая, что он человек маленький, и что начальство прикажет, то он и выполняет.

— А как мне его найти? — Игорь сделал вид, что весьма расстроен и чуть не плачет. — Я его двоюродный брат, проездом, с самолета, ночь не спал… Гостинец привез от родителей. А он приболел. Как так?

Мужичок бдительно оглядел Игоря — одежда помята, как будто спал прямо в ней, сидя в неудобной позе на стуле или кресле, глаза красные, как после бессонной ночи.

— Откуда прилетел? — спросил он строго.

— Из Красноярска, — не моргнув глазом солгал Игорь. В его деле главное — уверенность.

— Здесь недалеко, — мужичок назвал адрес, — театральное общежитие. На вахте спросишь, тебе скажут, в какой комнате Иванцов обитает. Только думаю, не заболел он, а перепил вчера и с похмелья мается.

— Что, пьет брат? — округлил глаза Игорь.

— А кто не пьет? — выразительно произнес мужичок…

Общежитие, действительно, располагалось недалеко от театра. В нем проживали не только молодые артисты почти всех городских театров, но и студенты театрально училища.

Игорь уже и забыл, как шумно бывает в местах подобного рода — мимо вахты сновал туда-сюда галдящий молодой люд. Мрачного вида охранник неопределенного возраста, одетый в темно-синюю униформу с надписью на груди «охрана» (скорее всего, на спине была такая же надпись, только несколько побольше, решил Игорь) ни у кого не спрашивал пропусков. Но только не у Игоря.

— Куда?

Охранник встал у него на пути, не позволяя пройти через турникет.

— Туда… — Игорь махнул рукой и, сделав наивный взгляд, захлопал ресницами. — Мне к Вадиму Иванцову, — протянул он заискивающе. — Брат из Красноярска. Проездом.

Охранник вынул телефон из кармана форменных брюк. Только этого не хватало. Придется трясти служебным удостоверением, а Игорю, ой, как не хотелось, этого делать.

Но мужчина, похоже, только взглянул на часы.

— Дрыхнет, поди, еще, — сказал он раздраженно, — заявился под утро. Не пустил бы его, да еще бы и в трезвиловку сдал, будь старые времена. А сейчас е положено — ночь-полночь дверь отопри и впусти.

— А почему в вытрезвитель сдать хотели? — жалобно спросил Игорь.

— Разило перегаром на версту, — скривился охранник.

«Трезвенник или язвенник», — сделал вывод Игорь, терпеливо дожидаясь, когда ему разрешат пройти внутрь.

— Комната четыреста двадцать восемь. Лифт направо, но он не работает.

На турникете снова во все стороны загорелись зеленые стрелки — вход свободен.

Обитатели комнаты на четвертом этаже спали без задних ног, лежа поверх покрывал, причем все трое, а не только Вадим. Ни один не потрудился раздеться и лечь, как положено, на простынку под одеяло — то ли жарко им было, то ли лень раздеваться.

Кто из них конкретно Иванцов, Игорь узнал сразу — на разбитом лбу были наложены свежие швы, торча в разные стороны нитками, не прикрытые ни повязкой, ни лейкопластырем. Доктор в травмпункте, видимо, посоветовал — на открытом воздухе такого типа раны быстрее затягиваются и шрамы, хоть они и красят мужчину, меньше заметны.

— Тихо, — Игорь схватил парня за плечо, — разговор имеется. Тихо, — повторил он, — не вздумай сигануть в окно, я не хочу быть виновником твоей смерти — здесь все же не второй этаж, а четвертый.

— Чего тебе? — и спросонья, и спьяну Иванцов сильно вырываться не стал.

— Я же сказал, — упрямо повторил Игорь, — разговор есть.

Вадим нехотя поднялся и поплелся вслед за Игорем в коридор. Он его совершенно не опасался — вырваться и удрать всегда успеет.

— Хочу сразу предупредить, — сказал Игорь негромко, — тетя Маша вызвала полицейских, те сняли с подоконника и окна твои пальчики.

— Ой ли, — фыркнул Вадим.

— Можешь бегать и дальше, — продолжил Игорь, не обратив на его реплику никакого внимания, — но кто ты и что ты, полиции уже сегодня днем станет известно при желании. Пока тетя Маша молчит, тебя, дурака, жалеючи.

— Блефуешь, — Вадим облизнуть пересохшие губы. — Колосники горят.

— Пойдем в кафе, — предложил Игорь, — я возьму тебе пивка. Его вечером не продают, а с утра пожалте, никаких ограничений. Хотя какое утро? Обед уже. Могу чего и покрепче взять, оно как и обезболивающее, и для расслабухи потянет. Насколько я понимаю, ты напился не только от боли, но и с горя. И похаваем заодно.

— И откуда ты такой умный выискался? — хмыкнул Вадим, но от предложения посидеть в кафе отказываться не стал. — Ты сегодня мой спонсор?

— Так и быть, проспонсирую за инфу, — согласно кивнул Игорь. — Да, кстати, мне тебя еще как-то надо прикрыть перед тетеньками из костюмерной — обещал им привести вандала.

— Не надо, — поморщился Вадим. — Сам пойду к ним с повинной. Они поймут, если меня с раной на лбу и двумя симметричными бланшами увидят.