Тринадцатый - [15]

— Не надо! Не хочу! Пощадите! Помилуй, Господи! — взревел Геннадий, пытаясь уцепиться руками за землю. — Господи! Господи!

Но Маркус был непреклонен, и через пару секунд Геннадий оказался рядом с подельником. Оба лежали в могиле и последнее, что они увидели, был скелет с пылающими огнем глазами, спрыгнувший к ним с крышкой гроба. Крик и истошный вой огласили кладбище. Послышался стук молотка, методично вколачивающего гвозди. Через мгновение Маркус вылез из ямы и, отряхнув себя от снега и земли, топнул еще раз ногой. Могила исчезла. Исчезли и голоса, которые, надрываясь, звали на помощь и молили о пощаде. Преторианец, не спеша, поднял оружие, подошел к Анатасу, воткнул перед ним копье и, ударив себя правой рукой в грудь, поклонился.

— Что ж, пусть все будет, как было. То, что начато, не может быть не закончено, — Анатас еще раз окинул взглядом кладбище. — Вот и все. Здесь нам больше делать нечего.

Маркус снова поклонился, после чего человек с тростью и огромный скелет скрылись в пурге.

На улице светало, хотя наступающее утро больше походило на вечер. Метель и не думала прекращаться. Кладбище медленно покрывалось снежным одеялом. Природа заметала следы того, что произошло на рассвете. Ржавый Москвич, набитый металлом, леденел, дожидаясь хозяина. При этом, как ни странно, ни одна могила не была осквернена.

Глава IV ДОПРОС

В мрачном обшарпанном кабинете шла дискуссия следователя и подозреваемого.

— Ну, хорошо, — капитан вытащил из кармана пачку сигарет «Оптима» и закурил. — Вот ты говоришь, что вы подвезли незнакомца. Пока так его назовем. Я тебя правильно понял?

— Да! Да! Он мне сразу не понравился! — тут же воскликнул Виктор.

— Ты успокойся. И чем же он тебе так не понравился?

— Да не человек это! Не человек! Понимаете, это просто зло! — заорал Четырин и вскочил со стула.

— Тише! Попридержи коней. Ты, Виктор, пожалуйста, свои эмоции при себе оставь. Хорошо? А теперь успокойся и сядь обратно. Сядь, я сказал!

— Можно я тоже закурю? — опускаясь на стул, спросил Виктор.

— Да ради Бога. Кури на здоровье, — капитан положил на стол рядом с задержанным пачку сигарет.

— Вот-вот, и он всю дорогу про Бога вынюхивал. Мы-то сначала думали, что он больной, чушь несет. Так с ним спорили, ради смеха, чтобы время скоротать. А он… Гад, Сатана чертов!

— Да ты закуривай.

Виктор нервно вытащил из пачки сигарету, зачем-то несколько раз стукнул ею по столу и прикурил.

— Я все могу понять. Но с чего ты взял, что именно ваш попутчик виновен в смерти водителя? Ведь ты сам говорил, что в тот момент, когда все произошло, он уже ушел. Правильно? — спросил Алексей.

— Да, — глубоко вздохнул Виктор.

— Тогда выходит, что ты последний, кто видел убитого живым. И что ты прикажешь мне думать? Сам посуди: на твоих руках кровь, на железе, скорее всего, твои отпечатки, напарник твой в морге с разбитым черепом, а ты здесь.

— Ну, неужто вы думаете, что я такой дебил? Грохнул напарника и еще остался лежать там, вас дожидаясь? По-моему, ребенок лучше бы спланировал это преступление. Да и монтировку выбросить можно было, а я мог бы домой пойти, а потом байки травить, что и не был там вовсе. Я даже крови боюсь. А на этого гада я думаю, потому что он сам предупреждал о смерти Семеныча, только мы его тогда не слушали. Вот как вы меня сейчас не слушаете. Я же вам говорю, говорю правду. Хотя я вас понимаю. Вы мне не верите. Даже не пытаетесь поверить. Как и тот до вас. Я, наверное, похож на рыбу, которую сначала поймали, а потом выпустили из жалости обратно в реку. И плавает она теперь и рассказывает всем, что, мол, там другой мир есть с деревьями и животными, которые ходят на двух ногах. А над ней все смеются и не верят ей, потому что никто больше там не был. И верить не хотят, поскольку считают, что кроме подводного мира не существует больше ничего. Ну, вы на меня сами посмотрите. Разве я похож на придурка?

— Тебе честно ответить? — затянувшись, спросил Алексей.

— Честно, — пробормотал Четырин.

— Стопроцентный придурок! — выдохнул облако дыма следователь.

— Ну почему вы мне не верите?! Почему?! Я же правду говорю, чем угодно клянусь!

— Знаешь, скольких я тут, таких как ты, повидал за время своей работы? И чем они только ни клялись. И головой бились, и волосы на себе рвали. А итог был в основном один, — он снова затянулся и пристально посмотрел на Виктора. — А ты бы мне поверил, если бы сидел на моем месте, а я тебе такую ахинею нес?

Виктор замолчал. Он сделал еще пару больших затяжек, потушил сигарету и, обхватив голову руками, начал качаться взад и вперед на стуле.

— Я сам себе не верю, что в такое дерьмо вляпался. Только я не идиот и не сумасшедший. Я правду сказал, что хотите, то со мной и делайте, другого не знаю. А Семеныча я не убивал. Все! Точка!

— Правду он мне сказал… Правда — это первая жертва в нашем мире, если хочешь знать, — Алексей потушил в пепельнице окурок. — Куда и с какой целью он ехал? Это хоть он говорил?

— Говорил, точно говорил, — оживился задержанный. — Он сказал, что приехал по делу, что-то вроде этого, и хочет посмотреть, как живут люди в провинции, так как он путешественник и очень этим интересуется.