Тринадцатый легион - [59]

— Пожалуйста, попытайтесь бежать, — рычит он, шагая к нам и крепко сжав выставленный перед собой болт-пистолет, — это избавит меня от множества проблем.

Ни один из нас не сдвинулся с места. Из бронированной машины выскакивает десяток облаченных в черное бойцов, с толстыми панцирными нагрудниками поверх униформ, лица скрыты темными визорами. Военная полиция комиссариата окружает нас за пару секунд и наш краткий миг свободы заканчивается. Я глубоко вздыхаю, смакую наполненный дымом воздух, ощущая, как нежный дождик омывает мое поднятое лицо. Я не собираюсь отказываться от этого ощущения так просто. Я не могу поверить, что мы снова попадем в лапы к Полковнику. Взглянув на полицейских, на громоздкие лазерные карабины, нацеленные на нас, я задумываюсь, а может быть, мы все-таки выберемся? Четверо из нас закаленные бойцы. А эти парни просто громилы, привыкшие, что увидев их, гвардейцы разбегаются. Но я вижу их мрачные напряженные лица под темными визорами шлемов, и могу сказать, что они не будут мешкать ни секунды. Комиссар говорил правду — если мы попытаемся сделать хоть что-то, то это даст им возможность открыть огонь.

— Не могу поверить, что Шеффер отправил за нами эскорт, — стонет Гаппо, пока нас заталкивают в заднюю часть бронированного автомобиля. Нас усаживают на корточки в центре пола между военной полицией, там недостаточно места, чтобы все сидели или стояли. Комиссар наклоняется ко мне и зажимает мой подбородок меж указательного и большого пальца, после чего разворачивает мое лицо к своему.

— Я уверен, что полковник Шеффер будет очень рад видеть тебя снова, — с жестокой улыбкой произносит комиссар, — по-настоящему рад.

ПРОБИРАЕМСЯ по грязи, дождь каскадами стекает с моего шлема, в конце концов, я думаю, что Тифон Прайм не такое уж и приятное место. Машина выкинула нас примерно в шестнадцати километрах от линии фронта, ну или по крайней мере от того места, как они считают, где она проходит, оставив нам пройти остаток пути пешком. Война к этому времени велась уже несколько лет, с самого первого неудачного штурма восставшей крепости, обе стороны протянули окопы на несколько километров от стен Коританорума и с тех пор пытались выковырять друг друга.

Вместе с нами марширует колонна мордианцев, пытающихся выглядеть ухоженными и опрятными в своих красивых голубых униформах. Эффект некоторым образом портят пятна грязи, их остроконечные фуражки под проливным дождем начинают терять свою жесткость, с них капает им на носы самым жалким образом. Они упорно игнорируют нас все восемь километров, пока мы вышагиваем рядом с ними. Полковник даже не потрудился прикрикнуть на нас, когда Кайл попытался спровоцировать их, называя "игрушечными солдатиками" и "офицерскими шавками".

Он, кажется, очень задумчив в этот момент, я имею в виду Полковника. Мы вместе с Франксом пришли к выводу, что это именно то, ради чего нас собирали, по крайней мере, последний год. Он привел нас сюда сделать что-то особенно гадкое, это мы точно знаем, но мы не можем разузнать, что бы это могло быть. Десяток штрафников "Последнего шанса" не очень-то могучая сила в войне, где каждая сторона уже потеряла, возможно, по полмиллиона с каждой стороны.

— Атака! — вопит Линскраг, и секундой позже мой слух разбирает то, что улавливает раньше чуткое ухо барона — завывание двигателей самолетов в вопящем пике. Мы бросаемся врассыпную, залетаем в наполненные водой воронки и прячемся за камни, вглядываясь в небеса в поисках атакующих. В изумлении я наблюдаю, как мордианцы продолжают марш в построении, и затем осознаю, что они не нарушат строй, пока не получат приказ от одного из офицеров. Я вижу, как кучку из них сшибает на землю, и через мгновение улавливаю стрекот тяжелых пулеметов. Взглянув вверх, я замечаю низко летящий стратолет повстанцев, четыре вспышки очередей вдоль крыльев подсвечивают места, откуда нас поливают градом смерти автопушки. Мордианцы упрямо маршируют дальше, и воздушное судно разворачивается на еще один заход. Снова стучат пушки, и около двух десятков мордианцев, два ряда пехотинцев, разорваны очередью на куски.

— Ложитесь, гребаные идиоты! — орет Гаппо, я впервые слышу, как он ругается.

Хотя мордианцы не обращают на него внимания, воздушное судно делает еще один атакующий заход, цепочка попаданий вызывает всплески грязи и воды, снаряды зигзагом проходятся по марширующим гвардейцам. Он идет по колонне, и я с ужасом осознаю, что очередь направляется к нам. Прежде чем я смог отреагировать, что-то бьет меня в лоб, оглушая и отбрасывая назад в грязь.

— Прокляни Император, у нас раненный! Кейдж ранен! Лейтенанта подстрелили! — я смутно слышу чей-то крик, скорее всего, Поливикза, судя по оживленному акценту мирмидианцев. Вокруг меня в грязь плюхаются бойцы, обрызгивая меня еще сильнее, но я просто остаюсь неподвижно лежать на месте. Мертвецки неподвижно. Две возможности слинять за день, возможно, означают полное одобрение самого Императора.

Я ощущаю, как кто-то стирает кровь со лба, и слышу, как этот человек горько ругается — Линскраг. Он хватает мою руку, и я пытаюсь как можно сильнее ее расслабить. Пока он складывает мне руки на груди, кто-то натягивает мне шлем на лицо.