Тринадцатый Император. Часть 2 - [13]

  - Прости Андрей, - искренне извинился я за невольный срыв. - Ты всю ночь во дворце? Пойди, поспи часок, я разрешаю.

  - Простите Ваше Величество, но я вынужден вам отказать, - бесстрастно ответил Сабуров.

  - Что? - непонимающе переспросил я.

  - Я остаюсь, - спокойно ответил мне Андрей, - здесь еще много работы и кроме меня её выполнить некому.

  - Но ты вовсе не обязан...

  - Обязан. Это мой долг, - отрезал Сабуров, не поднимая взгляда.

  - Ну что ж, делай как знаешь, - махнул я рукой, и нерешительно остановился на пороге кабинет. - Андрей скажи, вчера тебе было страшно? - неожиданно для самого себя спросил я.

  - Конечно, было, - не отрываясь от работы, спокойно признался мой секретарь. - Не боятся только последние дураки и самые отчаянные смельчаки. Впрочем, одних от других порой ничем не отличить, - добавить он.

  Как ни странно, ответ Сабурова меня удовлетворил. Кивнув, я прошел в кабинет, кинув за спину:

  - Андрей Александрович, сообщите Игнатьеву, как только он появится во дворце, что я жду его у себя.

  - Всенепременнейше, Ваше Императорское Величество! - донеслось мне в ответ.

  Отворившись, дверь в кабинет открыла мне Рейтерна и Бунге сидевших на диване, слева от стола, с самыми мрачными лицами, которые мне когда-либо доводилось у них видеть. Даже многочасовое обсуждение внешних долгов Империи не могло настолько вогнать их в депрессию. Едва завидев меня, они вскочили и рассыпались в соболезнованиях.

  - Я всем сердцем скорблю о Вашей потере, - поклонившись ниже обычного, печально сказал Бунге.

  - Примите мои искренние соболезнования, Ваше Величество, - подавленным голосом вторил ему Рейтерн. - Это великая утрата для всех нас, - мне показалось, что у этого старого циника в глазах блеснули слезы.

  - Благодарю за сочувствие, - сдержанно поблагодарил я их.

  - Как императрица? Шестов ничего не говорит! Её здоровью ничего не угрожает? -начал расспрашивать меня Бунге.

  - Её душевному здоровью нанесена тяжелая травма, - выдавил я из себя. - Но врач заверил меня, что она поправится.

  - Господи, Николай Александрович! - Воскликнул Бунге. - Да на вас лица нет! Вам нехорошо?

  - Просто усталость, Николай Христианович. Просто усталость, - я прошел к своему креслу. - Прошу вас, присаживайтесь, - располагаясь на своем месте за столом, сказал я.

  Дождавшись, когда ближайшие сподвижники, немного успокоенные моими словами, рассядутся, я продолжил.

  - К сожалению, Игнатьев запаздывает. Давайте, чтобы не терять времени даром я введу вас в курс дела, - финансисты подавлено кивнули.

  Не успел я закончить эту фразу, как в кабинет, без доклада, практически ворвался начальник разведки.

  - Вечер, господа, - поприветствовал присутствующих Игнатьев, - не могу сказать, что добрый, но я рад видеть всех вас в здравии.

  - Взаимно, граф. Докладывайте, уверен у вас есть новости, - поторопил я Николая Павловича.

  Игнатьев прошел на середину кабинета и остановился в трех шагах от моего стола. Немного развернувшись корпусом в сторону, расположившихся на диване, Рейтерна и Бунге он начал доклад.

  - Судя по всему покушение было выполнено силами весьма узкой и закрытой группы заговорщиков. На данный момент в Польше неизвестно даже о факте покушения, и обстановка весьма спокойная. Однако, - здесь Игнатьев сделал паузу, - возможно уже завтра Царство взорвется. В таком случае мы ожидаем масштабных выступлений в Варшаве, Лодзи, Плоцке и других крупных городах. Но есть шанс сделать удар на опережение. Если мы плотно возьмем под колпак газеты и будем очень дозировано выдавать информацию. Циркулирующие в обществе слухи вряд ли смогут сколь-нибудь сильно насторожить польских магнатов и шляхту.

  В комнате воцарилось молчание.

  - Идея, как мне кажется, разумная, - решил высказаться Рейтерн.

  - Я тоже поддерживаю, - закивал Бунге.

  - Что вы конкретно предлагаете, Николай Павлович? - спросил я.

  - Уже сейчас наши войска расположенные в Царстве Польском приведены в повышенную боевую готовность, тут же вынул из планшета Игнатьев карту расчерченную стрелками и раскинул её на столе, - 1-й Невский, 14-й Олонецкий и 28-ой Полоцкий пехотные полки в полном составе аврально грузятся, и отбывают в Польшу по Петербуржско-Варшавской железной дороге. Но это только пожарные меры. Для удержания в покорности польских территорий требуется усилить наше военное присутствие в ряде городов и местечек. Распорядитесь, Ваше Величество, - достал он бумагу со списком полков и протянул мне.

  - Граф, но ведь мы оставим наши южные границы почти голыми! - воскликнул я, - Хотя турки и увлечены своими внутренними проблемами, но мимо такого подарка могут и не пройти.

   - Придется рискнуть, - жестко заявил Игнатьев. - Османская империя совершенно не готова к серьезной войне и до лета приготовиться уже не успеет. К тому же сомнительно, что Порта успела забыть Крымскую кампанию.

  - Хорошо, граф. Но все же возьмите разведку планов Османской империи под свой личный контроль, - кивнул я и размашисто расписался на приказе о переводе южных полков.

  - Также, Ваше Величество, практически весь четвертый отдел Архива Его Императорского Величества Канцелярии уже отбыл на новое место службы. На деле интендантов руку набили - должны и с поляками справиться, - граф ненадолго замолчал переводя дух. - Но четвертому отделу потребуется помощь. Не могу предложить ничего лучше кроме как провести частичную мобилизацию донских и кубанских казаков. Усилив, таким образом, четвертый отдел казачьими полками, - он снова протянул мне бумагу для подписи.