Тринадцатый Император. Часть 1 - [36]

– Присаживайтесь, Сергей Григорьевич, в ногах правды нет, – я вежливо подождал, пока он прислонит трость к столу и займет предложенное ему кресло. – Ума не приложу, граф, как эти придворные не съели вас со всеми потрохами, пока меня не было.

– О не стоит беспокоиться Ваше Величество, я всем говорил, что как только вы выздоровеете, то рассмотрите все их проблемы, – улыбнулся он. Теперь понятно откуда такая толпа придворных. Тоже мне удружил.

– Спасибо за откровенность, граф, но я хотел переговорить с вами вовсе не по этому поводу, – нагло соврал я, глядя ему прямо в глаза. – Сегодня в поезде при обсуждении последних литературных событий я задумался над ролью газет в формировании общественного мнения, – на самом деле мысль посетила меня уже давно. Я же из двадцать первого века, черт побери! Века, когда СМИ творило с мыслями простых граждан что пожелает, забираясь туда без мыла и прочих приспособлений. – В свете этого у меня возникло желание встретиться с ведущими публицистами, редакторами, журналистами, наконец. Как вы мне посоветуете это организовать?

– Право же, Николай, нет ничего проще! Дмитрий Михайлович, постоянно собирает у себя литераторов. Все произведения перед выходом в печать непременно проходят через него и, – заговорчески добавил граф, наклонившись чуть вперед, – Блудов будет просто счастлив, видеть вас своим гостем.

'Да, наш пострел везде поспел', – подумал я, имея в виду Главноуправляющего моей Канцелярией. 'И где только силы в себе на все находит этот тщедушный старичок?'

– У меня будет к вам ещё две просьбы, Сергей Григорьевич. Первая – не говорите Блудову зачем я хочу посетить его литературный вечер, – граф только молча склонил голову в согласии. – И вторая, будьте любезны, передайте всем желающим поговорить со мной что есть соответствующие министерства. А делами моей коронации отныне заведует моя Maman. 'Надо будет её об этом предупредить', – подумал я про себя.

– Да, Ваше Величество!

– Не смею вас больше задерживать граф, можете быть свободны.

Граф развернулся, и уже было подошел к двери, как вдруг остановился и спросил:

– Да, чуть не забыл, не желаете ли посетить театр? Сегодня в большом Каменном театре дают итальянскую оперу Верди La forza del destino. Замечательная вещь скажу я вам!

– Нет, уж увольте граф. Опера не по мне. Честно признаться, я просто терпеть её не могу, – сказал я и тут же прикусил язык, видя, как вытянулось лицо графа. – Ну не то что бы совсем не могу, но после болезни, громкие звуки раздражают меня, – отчаянно выкручивался я.

Граф мне поверил, или сделал вид что поверил, что в моем положении практически одно и тоже. А я остался один в своей комнате, возмущаясь про себя. Ну, как можно променять кинотеатры на театры, а вместо телевизора смотреть балет?

Спустя месяц я горько пожалел, что так явно выразил свою нелюбовь к зрелищам девятнадцатого века. Ещё бы, других развлечений, кроме театра, оперы и органически не перевариваемого мной балета тогда не водилось! Но что я мог знать об этом, когда отвечал графу…

Глава 7. Маленькие хитрости.

После памятного, первого заседания министров прошло уже больше недели. Признаться после совещания меня не оставляло острое желание пообщаться с отдельными его участниками. Особенно с Николаем Карловичем, благодаря поддержке которого мне всё-таки удалось продавить сквозь Кабинет манифест в почти первозданном виде. Да, да, несмотря на противодействие министров, мне всё-таки удалось заставить шестерёнки государственного механизма крутиться. Я надеялся, что уже к Рождеству законченный вариант документа ляжет мне на стол.

Однако, к моему сожалению, сразу же после заседания адмирал сказался больным и встречу пришлось отложить до его выздоровления. Впрочем, я об этом особо не жалел – дел у меня итак было невпроворот.

Наконец-то начали прибывать адресаты моих писем. Вчера из канцелярии сообщили, что в списке ожидающих приёма значатся граф Николай Павлович Игнатьев и члены правления Московско-Троицкой железной дороги. Графский титул достался Николаю Павловичу совсем не давно. Одним из первых указов я наградил ряд государственных мужей, могущих быть в будущем мне полезными, орденами и почётными званиями. Как мне казалось подобные знаки внимания должны были расположить ко мне этих вельмож ещё до личного знакомства. Игнатьев был одним из первых награждённых.

Подтвердив секретариату своё желание назначить встречи на сегодняшний день, я всё утро провёл в нетерпеливом ожидании. Ещё только составляя письма, я намечал планы своих преобразований. Теперь же, после нескольких декад напряжённой работы, у меня появилась возможность заложить 'краеугольные камни' фундамента будущего Российской Империи. Будущего такого, каким я его вижу.

В предвкушении встречи я сидел в своём кабинете на втором этаже Зимнего Дворца, нервно поглядывая на циферблат больших золотых часов в виде расправившего крылья орла, стоящих на камине. Время, назначенное первому из посетителей, близилось и я не мог сдержать возбуждение. Громкий стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Просочившийся в приоткрытую дверь лакей доложил о том, что в приёмной ожидает глава Азиатского департамента министерства иностранных дел, Николай Павлович Игнатьев.