…В это время повар Мукеша с подручными готовили праздничный обед. Огромный овальный стол в главном зале украсили позолоченными приборами. Вокруг расставили стулья с мягкими бархатными сиденьями. По бокам стола установили массивные китайские вазы с лиловыми бархатистыми цветами.
Дошла очередь до холодных закусок и сладостей, куда легче всего подсыпать яд. Прежде, чем поставить блюда на стол, специальные шудры в присутствии охранников пробовали на вкус копченое мясо, заморские фрукты, местные лакомства из меда… — умудренный житейским опытом преданный повар был хорошо осведомлен об отравлениях во время коронаций. Обычно, этим «баловались» родственники, которых лишили власти. Хоть Мукеша и признали махараджей, — но тайные «доброжелатели» остались. Впрочем, они будут всегда, пока существует человечество…
…Жители города тоже готовились — осыпали улицы проросшими зернами пшеницы и орехами бетеля, молились в храмах и распевали гимны. Народ терпеливо ждал наступления торжественной минуты.
Наконец, она настала, о чем звонко и пронзительно заявили на всю округу глашатые на дворцовой площади…
… Дверь, ведущая из покоев махараджи в тронный зал, открылась. Почетные гости — родственники, командиры гульм, грамани — руководители поселений, жрецы, брахманы и жаждущие защиты от нападений купцы зашевелились, выказывая скрытое нетерпение. Раздались звуки литавр, призывавшие к «готовности номер один», люди замерли. Жрецы заскороговорили ведические мантры.
Мукеш, гордо подняв голову, чинно прошел через зал и встал рядом с тигриной шкурой, заранее брошенной на пол брахманом. В это время Алина, облаченная в ярко-желтое шелковое сари и сплошь увешанная драгоценностями, как и положено настоящей пад-мавати, уже заняла предназначенное ей место в зале. Опершись на спинку трона, она наблюдала за происходящим.
Брахман взял в руки священную синюю мантию, усыпанную золотыми звездами, называемую «чревом раджей», торжественно накинул её на плечи нового повелителя, затем дал ему в руку пять круглых шариков, выточенных из бивня слона, именуемых в народе костями, и произнес:
— Властелин, пусть все четыре части света и Зенит станут твоей судьбой!
Мукеш бросил кости на ковер. Они раскатились в разные стороны на приличное расстояние друг от друга. Брахман вымолвил:
— В твоём сердце живет пять лотосов. Ты творишь из пяти один. Пляши, как Шива Натараджи, и Брахма будет вечно жить в твоем разуме…, — потом обвел рукой круг, который обозначили лежащие на полу кости, и добавил:
— Много земли у ног твоих, повелитель… — отойдя в сторону, он передал руководство оставшейся части церемонии главному жрецу. Настала его очередь подойти к Мукешу, нарисовать ему тилак в виде красной полосы над переносицей и вложить в руки священный ритуальный лук с тремя стрелами. Военачальник сделал по три шага: вперед, вправо, влево и каждый раз направлял лук в сторону, куда шагал.
Жрец сопроводил его действия изречением из священного писания и добавил:
— Поднимись правильно и, сделав ум прямым, как поступает мастер со стрелой во время её изготовления, разбей в клочья нечестивцев…
После этих слов виновник торжества встал на тигровую шкуру, наклонил голову и получил помазанье из каждого сосуда.
— Да будут твои приближенные также послушны, как стадо коров под окнами твоего дворца, — выдал следующее изречение жрец и далее приказал: — выйди и дотронься стрелой до вожака.
Мукеш, сопровождаемый жрецами, вышел на улицу под радостные возгласы горожан, щедро осыпающих его рисовыми зернами, сел в колесницу и сходу въехал в пригнанное на площадь стадо коров с несколькими быками, которых, как принято по древней традиции, купили родственники Чаухана ему в подарок. Военачальник на секунду растерялся: который из быков — вожак, ему было неведомо, и он дотронулся луком до первого, ткнувшего любопытную морду ему в руку, тем самым символично утвердив главенствующее начало и среди подчиненных ему людей. Жрец удовлетворился окончанием церемонии и пригласил его обратно во дворец.
Махараджа «без пяти минут» снова вошел в зал и опустил колено на тигровую шкуру.
Главный жрец подошел к столику, где ждала своего часа корона, взял её в руки и торжественно водрузил на голову Мукеша. Желтый «глаз Притхвираджа» блеснул, испуская мощные лучи. Зал взревел от счастья — наконец-то люди смогли выплеснуть копившийся целый день душевный восторг на единодушно избранного ими вождя…
— Крылья растут на конце меча… Умей быть там, где герои, — торжественно изрек служитель культа Шивы.
— В сонное время не рождается вождь, но дни стремлений и дни тягостей создают вождя, — в свою очередь сказал брахман и торжественно добавил: — Взор вождя создаёт будущее!
Мукеш медленно поднялся с колен, стараясь не уронить корону, и произнес речь — в которой использовал фрагменты речи маршала Жукова на параде Победы. Только перефразировал её, с учетом временной специфики. Получилось актуально:
— Раджпуты! Я, избранный волею Брахмы и Шивы, кшатриев и свободного народа, безмерно благодарен вам за доверие! Клянусь, что не отдам врагу наши земли! Отстаивая каждый локоть земли, проявляя отвагу в каждом сражении, мы настойчиво учились бить врага наверняка, по всем правилам воинской науки! Да, у нас были моменты отчаянного положения. В неравном по силе сражении мы потеряли Чаухана, но выстояли и не пали духом! Выстоим же и сейчас, не дрогнем пред полчищами тупых мамлюков султана!
