Тринадцать пуль - [7]

— Сержант обнаружил вот это. — Она показала номерной знак с автомобильным кодом. Номер был мэрилендский. — Это явно свидетельствует о том, что нарушитель пересек границу штата. Все это было плохо, и плохо настолько, что сержант решил вызвать ФБР. И вот вы здесь.

Не удостоив ее вниманием, Аркли обошел машину вокруг и принялся изучать содержимое багажника. Она ждала, что он крякнет или в крайнем случае присвистнет, но он не издал ни звука. Что ж, Кэкстон встречала уйму парней, которые старались выглядеть крутыми, когда смотрели на кровавые останки. Она обошла машину и встала у багажника рядом с ним.

— Нам кажется, тут три человека. Мужчина и двое детей, пол неизвестен. От левой руки мужчины осталось достаточно, чтобы снять отпечатки. Может, нам и повезет.

Аркли продолжал пялиться в багажник. Видимо, он был слишком шокирован, чтобы заговорить. Но Кэкстон сомневалась в этом. Она уже три года работала в дорожном патруле и видела множество аварий. Если не брать в расчет варварскую природу убийцы и тот факт, что тела были расчленены и сильно изуродованы, она честно могла сказать, что видывала и похуже. За исключением одного: в багажнике не было крови. Ни капли. Хорошо, что лица были полностью уничтожены: так о пострадавших проще думать не как о человеческих существах.

Через некоторое время Аркли отвел взгляд.

— Хорошо. Я берусь за этот случай, — сказал он.

Вот именно так и заявил.

— Секундочку. Вас пригласили сюда в качестве консультанта — и все.

Он не обратил на нее внимания.

— Где улика, которую оставил объект?

— Она наверху, на границе с лесополосой. Но, черт подери, скажите, что вы имеете в виду? С какой стати вы беретесь за этот случай?

Вот тут он остановился. Он встал и одарил ее той мерзкой улыбкой, от которой она почувствовала себя лет пяти от роду.

— Я берусь за этот случай потому, что тварь, которая убила тех людей из багажника, тварь, которая выпила их кровь, — вампир. А я ответственный по вампирам.

— Да ладно, шуточки у вас. Никто и не слыхивал про вампиров с восьмидесятых. То есть был один, его поймали в Сингапуре два года назад, но его привязали к шесту и сожгли. И это ведь так далеко отсюда.

Но он уже ее не слушал. Он пошел вперед и вверх, по направлению к деревьям, и ей пришлось бегом догонять его. Он был дюйма на четыре выше ее, и шаг у него был шире. Они отвели в сторону несколько веток и увидели, что дикорастущие деревья росли только в один ряд, а позади них тянулись длинные, идеально ровные шеренги персикового сада, корявые ветви деревьев серебрились в призрачном свете луны. Забор из пяти рядов колючей проволоки перегородил им путь.

— Вот оно, — сказала Лора.

Смотреть на это ей не хотелось. Это было намного хуже того, что лежало в багажнике автомобиля.

5

Аркли присел на корточки возле забора и вынул из кармана маленький фонарик. В темноте луч показался поразительно ярким. Он осветил фонариком всю улику — человеческую руку и часть предплечья. Кожа ее была полностью содрана; обнажились голые кости, сухожилия и оголенные кровеносные сосуды, которые выглядели как мясистые ползучие стебли. Обрубленные концы кровеносных сосудов извивались сами по себе, оставшаяся плоть выглядела грубо освежеванной, словно отрезанной не самым острым ножом. Рука запуталась в колючей проволоке. Убрать ее, не разрезав забор, было невозможно.

Кэкстон повидала немало мерзости. Она видела обезглавленные тела, внутренности и людей, которые были практически вывернуты наружу. Но эта рука была страшнее. Оттого, что она все еще двигалась. Ее пальцы сжимали пустоту. Мускулы предплечья напрягались, тянулись и снова расслаблялись, утомившись. Это продолжалось уже шесть часов, с тех пор, как рука была оторвана от тела беглеца.

— Что это значит? — спросила Кэкстон. Она устала бороться и подумала, что Аркли, как ни странно, может знать об этом. — Как это возможно?

— Когда вампир пьет твою кровь, — сказал он ей почти дружелюбно, — его проклятие проникает внутрь тебя. Оно пожирает тебя, твой труп. Он может заставить тебя подняться и подчиниться его приказаниям, потому что он — это все, что осталось в твоем сердце и сознании. Ты живешь для него. Ты служишь ему. Это проклятие горит внутри тебя и оскверняет тебя. Тело начинает разлагаться быстрее, чем следовало бы. Кожа слезает, словно сброшенный саван. Душа цепенеет от ужаса. Мы зовем их немертвыми. В Европе их привыкли называть безликими.

— Так этот парень был рабом вампира? — охнула Кэкстон. — Я слышала, что у вампиров бывают рабы, но не думала, что если им отрезать руку, она все еще будет шевелиться. В кино этого не показывают.

— Он избавлялся от жертв своего хозяина. Вот почему он не хотел, чтобы его остановили. Он направлялся в лес, чтобы похоронить тела в неглубоких могилах. Настолько неглубоких, чтобы, вернувшись к жизни, они смогли выбраться и начать служить своему новому хозяину. Нужно кремировать тела.

— Родственникам это может не понравиться. Тем более что пока мы не знаем, кто они такие, — покачала головой Кэкстон. — Может, нам удастся поставить стражу в морге или что-нибудь вроде этого.

— Бумажную работу я беру на себя. — Аркли достал из нагрудного кармана многолезвенный «Лэзермен» и принялся разрезать колючую проволоку крошечными кусачками. Довольно скоро он высвободил освежеванную руку. Он прижал ее к груди, и ее пальцы попытались схватиться за пуговицы. Но они были слишком слабы для хорошей хватки.