Тринадцать на Тринадцать - [7]

Тем временем, Макс уже подъезжал к развалинам нашего забора, который в тот День протаранили машины Сильнейших. Кажется, я перестала дышать. Мой друг затормозил, повернулся ко мне и взял меня за руку.

— Ты точно хочешь этого, Ана?

— Мне точно это необходимо, Макс.

— Хорошо.

Мы вышли из машины и прошли вглубь когда-то мирного поселения номер тринадцать. Зрелище не было жутким, жуткими были мои воспоминания о произошедшем. Я подошла к тому самому месту, на котором погибла моя сестра. Повинуясь порыву, я сорвалась с места и кинулась к нашей с ней солнечной полянке. Добежав до неё очень быстро, я ворвалась в наш с ней один на двоих уголок спокойствия и единения. Ничего на поляне не изменилось, всё то же дерево, так облюбованное мной несколько месяцев назад, всё тот же ручеёк, всё то же солнышко, не такое тёплое, ведь октябрь месяц на дворе, но всё же. Но вот увидеть нежную розового цвета розу я не ожидала никак… Ровно на том месте, где обычно присаживалась Эльза во время наших непродолжительных «побегов» из поселения, рос и цвёл потрясающий своей красотой цветок. Он был таким хрупким, но на крепком стволе. Боже, роза была так похожа на мою сестру! Такая же красивая, но крепкая, со стержнем внутри и сильной волей! Выжить в такую погоду и совсем в не сезон! Эльза была очень мягкой и приветливой, как и этот цветок, который манил прикоснуться к нему без опаски, ведь колючек на нём не было. Я была потрясена. Пара лепестков вдруг осыпалась с его крупного нежного цветка. Я подошла к розе и сорвала её. Понюхала её тонкий аромат, и в воспоминаниях сразу оказалась в том дне, когда подруга впервые привела меня сюда. Она рассказывала мне о том, что я умудрилась пропустить во время своего невменяемого состояния…

Не выдержав натиска разбушевавшейся памяти, которая картинку за картинкой, слово за словом, чувство за чувством, вытягивала из моей головы, я присела на своё бревно и заревела, обнявшись с цветком. Возможности поплакать над могилой сестры у меня не было, так как со времени нападения вампиров решено было павших не хоронить, а кремировать, и позже развевать пепел над землёй тем самым отпуская душу в свободный полёт. Сожжение проводили в крематориях ближайших городов, что было само по себе достаточно опасно, ведь погибших нужно было сначала до крематория довезти и не составить им компанию… Но людская раса решила для себя, что такая последняя дань покинувшим этот мир должна иметь место, мы таким образом как бы доказывали и себе и врагам, что сражаемся не только за жизнь, но и за жизнь после смерти.

Меня никто не тревожил, спасибо огромное за это Максу и тем двум людям, которые приехали сюда с нами. Прошло минут двадцать, прежде чем я смахнула последнюю слезинку, тяжело вздохнула, грустно улыбнулась окружавшей меня природе, постепенно засыпавшей под натиском непогоды и скорого прихода зимы, встала и пошла по направлению к поселению.

Вернувшись на место смерти Эльзы, я положила на землю так похожую на неё розовую розу. Постояла в молчании, мысленно попросила прощения у сестры за всё, прикрыла глаза, тяжело вздохнула и снова открыла их, обратив чёткий немигающий взгляд на то место, где стояли Сильнейшие, скованные магией Великих. Вспомнила глаза Эрика, сколько сожаления в них было, вспомнила Его слова о прощении… Вспомнила глаза Августа и сколько злобы и ненависти он вылил на меня в тот День за несколько мгновений. Не в силах больше стоять здесь и погружаться в воспоминания, отошла на несколько шагов и окинула всё поселение взглядом.

Я стояла на поле битвы. Всё вокруг кричало о том, что здесь не так давно была пролита людская кровь. Меня обдувал промозглый ветер, обдавая мокрым снегом — середина октября выдалась не самой приятной и солнечной, хотя я люблю такую погоду, люблю, когда вокруг пасмурно и сыро.

Моё родное поселение номер тринадцать почти не пострадало внешне, руки Сильнейших не коснулись зданий, ведь они пришли тогда коснуться людей… Выстрелы и разорвавшиеся гранаты лишь частично отпечатались на фасадах домов и на поверхности земли. И хоть за эти два месяца кровь успели смыть дожди, прогнать ветра, но для меня на этом самом месте чуть ли ни табличка стояла с надписью «Здесь была Жуткая Битва». .

— Ана! — позвал меня Макс. Я обернулась в его сторону и еле улыбнулась. Мой друг подошёл ко мне и положил свою сильную ладонь на моё пока ещё хрупкое плечо, глаза его поблескивали, видимо, он сам проронил несколько слезинок в память об Эльзе и о тех людях, которые оставили здесь свои жизни.

— Погибших было не так уж много, Ана — произнёс мой брат — Семь человек…

— Семь человек! — в ужасе воскликнула я.

— Могло было быть и хуже, согласись… Всех, кого Сильнейшие покалечили в тот день, они же сами и перенесли к моему поселению сопротивления. Только Август не участвовал в этом. Я должен признать тот факт, что хоть твой Эрик и импульсивен очень, но всё же свои ошибки он признавать умеет…

— Он не мой Эрик, Макс. И я не хочу об этом говорить. Пожалуйста — я с мольбой посмотрела в глаза другу. Он кивнул, ничего не ответил, взял меня за руку и повёл обратно к машине. Я отчётливо помню, как много людей лежало среди павших в тот Роковой День, но многие не были мертвы! Господи, я задумалась над тем, что же было бы лучше для них — умереть или жить с воспоминаниями о том, что здесь произошло? Определённо, лучше найти в себе силы жить.