Тринадцать гостей. Смерть белее снега - [85]

– Стыдитесь, сэр, он ведь моет за всеми посуду, – усмехнулся Дэвид. – И я чувствую, что должен помочь ему.

– Вы его только огорчите. Мистер Томсон – один из тех чувствительных юношей, которые нуждаются в поддержке, но всячески скрывают это. Сейчас он моет посуду и, судя по звукам, которые перемежаются с чиханием, уже перебил кучу фарфора. Нам, вероятно, придется включить в счет пару чашек и блюдце. Мне также кажется, что ближе к ночи у нашего мистера Томсона сильно подскочит температура. Это ему в первую очередь надо в постель.

– Да, выглядит он неважно, – кивнул Дэвид.

– Так же как и дама, которую вы только что отнесли наверх. Как ее зовут?

– Джесси Нойес.

– Джесси Нойес. Похоже, у нее тоже температура. Что касается последнего пострадавшего, тут я не совсем уверен. Мне лично кажется, что мистер Хопкинс здоров как бык. Вот меня действительно лихорадит. Молодой человек… Ах, извините, я забыл, что вы не любите, когда вас так называют.

– Это распространяется только на мистера Хопкинса, – уточнил Дэвид.

– Благодарю вас, – улыбнулся мистер Молтби. – Вот я бы не отказался именоваться молодым человеком. В любом случае постараюсь избегать вас называть так, иначе в отместку вы начнете звать меня стариканом.

– Меня зовут Дэвид Кэррингтон.

– Итак, мистер Кэррингтон, мы встретились при весьма необычных обстоятельствах, которые заставляют меня забыть о повышенной температуре. Жаль, что я так и не увидел Карла Первого, но, знаете ли, этот старик на стене не менее интересен. В сущности, этот дом весьма любопытен, хотя я видел здесь далеко не все. – Ну вот, очередной чих и еще одна битая чашка. – Так что я согласен на пневмонию или любой другой недуг, лишь бы разгадать его тайну.

– Тайну?

– Вы не согласны, что здесь скрывается какая-то тайна?

– Вы имеете в виду, что дом был пуст, а в камине горел огонь?

– Разве это все?

– Нет, еще нож на полу.

– Нож на полу. Экая важность!.. Хотя вполне возможно… И больше ничего?

Дэвид нахмурился.

– Знаете, сэр, мы с вами отлично поладим, если вы будете чуть определенней выражать свои мысли.

– И я так думаю, мистер Кэррингтон. Но у меня одно условие.

– Какое же?

– Вы никому ничего не скажете, пока я не дам вам команду.

Дэвид заколебался.

– Не люблю давать обещаний вслепую.

– А я и не требую этого.

– Но тогда вы мне ничего не расскажете?

Старик покачал головой:

– Хорошо, я согласен. Нет, подождите. Почему вы выбрали именно меня?

– Потому что мне может понадобиться помощь, прежде чем мы покинем этот дом. Из тех, с кем я могу поделиться своими соображениями, вы кажетесь мне наиболее подходящей кандидатурой.

– Я польщен. Хорошо, сэр.

Мистер Молтби медленно обошел холл, открыл все двери, заглянул на лестницу и вернулся к камину.

– Вы только что узнали о трагедии, произошедшей в поезде, – начал он.

– Мы все об этом узнали, – ответил Дэвид.

– Скверная история, которая будет иметь для нас неприятные последствия. Но она, увы, не единственная.

Молтби посмотрел на картину над камином. Казалось, нарисованный старик прислушивается к живому.

– Есть еще одна трагедия, и она заденет нас гораздо сильнее. Ужасное событие, произошедшее в поезде, – хотя мы пока ничего о нем не знаем – не идет ни в какое сравнение с ужасом, который царит в этом доме. Скажите, мистер Кэррингтон, мои слова звучат для вас слишком театрально или вы тоже испытываете страх?

– Я… я не совсем уверен, – засомневался Дэвид.

– И это все?

– Нет.

– Тогда попытайтесь снова.

– Да, я испытываю ужас.

– Так и думал. Мы все ощущаем его, но в разной степени и по-разному. Исключением является мистер Хопкинс. Его в данный момент занимают только собственные невзгоды. Но со временем и он почувствует, несмотря на всю свою браваду. И меня нисколько не удивит, если мистер Хопкинс сломается первым… Конечно, ваш здравый смысл восстает против всей этой мистики. Вы говорите себе: «Какая чушь! Это все нервы. Просто старый идиот Молтби заморочил мне голову своими сказками про привидения». Но давайте сначала разберемся, а потом будем делать выводы. Вы почувствовали что-то неладное до моего появления или после?

– До.

– Значит, я здесь ни при чем.

– Это очевидно.

– Когда вы первый раз ощутили тревогу?

– Как только я вошел в дом.

– На вас подействовало какое-нибудь обстоятельство или это было смутное, ни с чем не связанное ощущение? Нож на кухне мы сразу исключаем.

– Да, меня поразила одна вещь.

– Какая же?

– Нет смысла говорить, если вы и так все знаете наперед.

– Наперед я знаю ничтожно мало. Так что же вас поразило?

– Портрет над камином.

– Чем же?

– Не могу сказать. Простите, если я недостаточно точен.

– Может быть, вам подсказать?

– Сделайте милость.

– Вам показалось, что старик на портрете наблюдает и слушает вас?

– Но это же смешно!

– Полная чушь! Тогда что еще вас поразило? Когда я вошел, вы как раз спускались с верхнего этажа. И выражение на вашем лице было не самое веселое.

– Я находился в растерянности.

– Да?

– Когда вы меня увидели, я спускался вниз после своего второго обхода. В первый же раз мною была обнаружена запертая комната в мансарде. За дверью слышались какие-то звуки, и я постучал. Но мне никто не ответил. Это меня озадачило.