Трилогия Уильяма Фолкнера - [2]

Следует добавить, что, желая "адекватно" выразить утверждаемую им непостижимость жизни, Фолкнер в значительной мере подчиняет в этот период свое творчество формальному эксперименту: он разрывает видимую картину мира или ограничивает ее рамками замкнутого, подчас патологического сознания. Один из приемов, широко практикуемых писателем - нарушение временных связей в повествовании. Когда он доводит игру или борьбу со временем до крайнего предела, например, в "Шуме и ярости", то превращает свою прозу в хаос мятущихся слов и образов. Американский автор, пишущий о Фолкнере, составил в помощь читателю таблицу, посвященную временной и топографической классификации различных мотивов этого романа, с тем чтобы связать воедино распавшиеся линии сюжета. Нужда в такого рода пособии - уместном разве только при изучении памятника какой-нибудь давно утраченной культуры печальное свидетельство редкого отрыва художника от воспринимающей аудитории.

Некоторые изучающие Фолкнера критики пробовали объяснять упадочные мотивы в его творчестве "спецификой материала", утверждали, что он следует литературной традиции и исторической практике американских писателей южан, что жизнь американского Юга "органически" требует воплощения в художественном кошмаре. Нет никаких оснований соглашаться с подобным мнением. Если американские художники, склонные к болезненному восприятию действительности, искали и находили на американском Юге благодарную почву для сумеречных и жестоких фантазий, это вовсе не значит, что художественному реализму заказан вход в эту обширную сферу американской социальной жизни. Южные штаты дали не только Эдгара По, но и Марка Твена.

Основные упадочные и формалистические тенденции у Фолкнера, если рассматривать его творчество в общелитературном плане, не могут считаться каким-либо специально американским явлением. Концепция хаотического мира и смятенного человека, выраженная в образах тревоги и отчаяния, является общей для всего декадентского, модернистского направления в новейшем буржуазном искусстве. .И будет правильно сказать, что этими сторонами своего творчества Фолкнер связан с современным модернизмом.

С самого начала известности Фолкнера в США и в Европе не было недостатка в апологетах, поднимавших на щит модернистские элементы его искусства. С другой стороны существовала точка зрения, что творчество Фолкнера в своей основе антигуманистично и, следовательно, бесперспективно.

Однако объективный исследователь Фолкнера, вчитываясь уже в его первые книги, не мог не прийти к мысли, что этот высокоодаренный писатель нередко является жертвой собственного декадентства. Нельзя назвать почти ни одной книги Фолкнера, где черный пессимизм не прорезывала бы искренняя тревога и боль за страдающего человека. Многие замыслы, сюжеты, характеры в его романах и рассказах свидетельствовали о выдающемся изобразительном даровании реалистического склада, оставляемом втуне. А сквозь сумятицу даже наиболее темных его произведений проглядывали содержательные образы американской жизни и американской истории.

Так, в беспощадно расчетливом Джейсоне, третьем из братьев Компсонов, в "Шуме и ярости" писатель рисует проникновение буржуазного сознания и буржуазной практики в среду последышей южной аристократии. В молодом линчевателе Перси Гримме из "Света в августе" он как бы прослеживает превращение традиционного куклуксклановца в фашистского штурмовика новейшей формации.

Портрет деда героини того же романа старого Кальвина Бэрдена, неистового аболициониста "джон-брауновской" складки, говорит о том, что Фолкнер умеет отдавать должное историческим врагам Юга. Возвышение и крах Томаса Сутпена в "Авессалом, Авессалом!", даже независимо от того, стремился к этому автор или нет, бросает зловещий отблеск на всю историю плантаторской цивилизации.

Вот почему каждая новая книга Фолкнера, сколь бы она ни была разочаровывающей, не могла быть оставлена без внимания, питала надежду, что начала реализма проложат себе путь в его творчестве.

С выходом трилогии Фолкнера - "Деревушка" (1940), "Город" (1957), "Особняк" (1959),- завершенной незадолго до смерти писателя, можно считать, что надежда эта не была напрасной. Трилогия Фолкнера примечательна тем, что американская действительность предстает в ней в общественно осмысленной форме, что в круг интересов писателя входят великие идеи и чувства современности, наконец, тем, что, обращаясь к читателю, автор устраняет многие формалистические преграды, долгое время препятствовавшие их общению.

2

Трилогия Фолкнера посвящена социальному возвышению семейства Сноупсов, американцев-южан, историю которых писатель начинает с 90-х годов прошлого столетия (а если считать эпизодические экскурсы в прошлое, то даже с конца гражданской войны Севера и Юга) и доводит до второй половины 1940-х годов.

Прежде чем начать говорить о Сноупсах, следует сделать вводное замечание.

История семьи Сноупсов входит в состав еще более обширной "саги" о людях и судьбах американского Юга, которую Фолкнер разрабатывает почти что с самого начала своей писательской деятельности (начиная с третьего своего романа "Сарторис" (1929). Эта "сага" развертывается по преимуществу в пределах созданного фантазией художника Иокнапатофского округа, расположенного где-то в северной части штата Миссисипи - в главном городе округа Джефферсоне, в прилегающих поселках и деревушках. Округ населен созданными Фолкнером персонажами: имущими - потомками бывших плантаторских семейств, торговцами, капиталистами и неимущими - белыми и неграми - главным образом фермерами-издольщиками, дровосеками, ремесленниками; индустрии в этом аграрном округе почти нет. Обращаясь к более далекому прошлому, Фолкнер пишет и об индейцах, изначальных хозяевах этих мест (самое название округа Йокнапатофа восходит к географическим названиям индейцев), у которых белые колонисты силой или хитростью отобрали их земли.