Триллионы для диктатуры олигархов. Что будет после Путина? - [31]

Почему у уважаемого многими президента отключился инстинкт самосохранения? Вопрос не ко мне. Я могу строить гипотезы на эту тему. Другим занят, все хорошо у него. Думает, что все хорошо. Доверяет он им, наверное. Для того чтобы ударить в спину, нужно, чтобы вас за спину допустили, нужно, чтобы вам доверяли. Это вопрос дискуссионный. Это вопрос открытый. А что касается того, на что надеяться людям? Людям нужно организовываться, учиться и готовиться, когда эта система завалится. Она начинает заваливаться сейчас.

Опрос, который я провожу, он ровно про это. Чем для вас являются правоохранительные структуры России? Вопрос экономический. Потому что нормальный бизнес не может развиваться в ситуации, когда государство является его врагом, пытается его уничтожить. Нет рабочих мест, нет нормальных экономических отношений, нет нормального развития.

Первый раз я очень сильно напрягся, когда я смотрел видеоролик с задержанием Павла Устинова, которого сегодня торжественно освободили. Было четко видно, что омоновцам дана команда задержать конкретного человека. Вот он там стоит в пятидесяти метрах, идите и берите.

И был такой грандиозный скандал, и логично было бы услышать от руководства и Росгвардии, органов внутренних дел, чем провинился господин Устинов. Почему вы его целенаправленно задерживали? Может, у него дома или где-то есть лаборатория по изготовлению оружия? Может, он чем-то еще занимался нехорошим? Идет пусть не санкционированный, но митинг.

Кто-то выражается, кто-то чего-то скандирует, кто-то чего-то снимает. И стоит человек, тычет в телефон — никого не обижает. На него целенаправленно нападают. То есть была дана команда — взять именно этого человека. Вопрос: почему, за что? Совершенно самый очевидный вопрос. Никакой реакции со стороны руководства правоохранительных органов. Это проявление неадекватности.

Люди, которые надеялись на реформу правоохранительных органов этой осенью, или боялись ее, могут сказать, что она отменена, все бумажки отправлены, куда обычно отправляются бумажки такого рода.

Скорее всего, ничего не будет происходить, за исключением отдельных кадровых непринципиальных изменений.

Второй эпизод. При задержании человека, который практически не сопротивляется, он машет руками и дергается, но если вас схватить неожиданно за плечи и за руки, вы тоже рефлекторно будете дергаться.

Это не сопротивление. Это непонимание, что происходит. В результате омоновцы сталкиваются друг с другом, валятся на асфальт как картонные куклы. Уже появилась шутка, что если рядом с вами упадет омоновец, то вы на три года поедете в места лишения свободы.

Это уже не шутка, это судебная практика. В отношении Устинова решение отменено. Но он-то актер, за него заступились. За нас с вами заступаться никто не будет. Эта либеральная публика заступается за своих.

Возникает вопрос: а как готовили этих омоновцев, что они по асфальту не могут ходить? Что они падают при задержании как картонные куклы? Как их готовят, что они способны сделать? Они способны только нападать на одиноко стоящих людей? Даже при этом они не способны удержать равновесие.

И, наконец, самое главное, что случилось только что. Это расстрел на метро «Рязанский проспект». Это эпизод чудовищный.

Прапорщик полиции по метрополитену занимался длительное время вымогательством. В день вымогал по мелочи в среднем 10 тысяч рублей.

На этом попался. Его пришли арестовывать из Управления собственной безопасности. Это люди очень серьезные, правильные.

Если вас начинают прессовать полицейские, то нужно обращаться туда. Потому что это реально работающий орган. В ряде случаев даже простое упоминание о том, надо ли мне туда звонить, снимает конфликт. Потому что их боятся.

И вот два сотрудника УСБ заходят задерживать уличенного взяточника. Тот открывает огонь на поражение. Раненого подполковника, который пытается убежать, он добивает.

Это проявление неадекватности. То, что он преступник, это понятно.

Но это другое. За свои преступления, пусть даже серийные, пусть даже постоянные, пусть даже в составе организованной преступной группы, он получил бы несколько лет лишения свободы.

То, что он двух человек пытался убить, одного убил, а про другого до сих пор непонятно — выживет или не выживет, — это уже пожизненное заключение. Человек не сознает последствий собственных действий. Человек невменяем. И этот человек в погонах работает в полиции. В Москве, на метрополитене. И это серьезно.

Мне приходило много обращений от полицейских о том, что за последние несколько лет кардинально ухудшились условия работы. И условия работы сугубо бытовые, и психологический климат в коллективах.

Если раньше людей ценили по умениям, сейчас никого не волнует ваш профессионализм, ваша добросовестность. Процветает кумовство и разврат в самых отвратительных формах. Если человек честно служит, то ему лучше сразу увольняться. Судя по тому, что описывают авторы этих обращений.

Дальше конкретно люди, которые служат в полиции в метро, описывают, что интенсивность работы такова, что остаться в своем уме крайне сложно. У них 20 часов непрерывной службы. Попробуйте работать 20 часов подряд, даже не полицейским, а просто писарем или пекарем. Вы к концу будете сходить с ума.