Трилби - [85]

— Но у некоторых индейских племен есть мужчины, которые одеваются, как женщины, — возразил Гринсборо. — Они их называют berdache.

— Очень хорошо, мистер Гринсборо! Иногда вы слушаете то, что я читаю на лекциях?

Гринсборо покраснел.

— Конечно, сэр.

— Что такое «лекция»? — вежливо спросил помощник вождя племени, который молча слушал разговор.

— Таким образом, мы обучаем студентов в колледже, — МакКолум подробнее объяснил это новое слово индейцу. — Я обучаю антропологии, а также археологии, — далее он объяснил, что означают эти названия.

— Понимаю, — ответил пожилой человек, когда МакКолум закончил объяснение. Он оглянулся на студентов. — А эти молодые люди живут в вигвамах, как мы? — он указал на хижину, в которой они находились, — и учатся, как мы учим наших молодых людей?

— Вы имеете в виду учиться, как можно обойтись без воды в пустыне, если сосать булыжники, как можно предсказать события или вызвать духов? — спросил МакКолум. — Нет, не совсем так. Эти мужчины учатся оценивать другие культуры, чужой образ жизни, а также как жили древние люди. Они, в свою очередь, будут учить других.

Помощник вождя кивнул.

— Это хорошо. Если мы будем изучать друг друга, тогда будем менее…. — он сделал паузу, — враждебны.

— Мы надеемся на это, — ответил МакКолум.

Помощник вождя вынул трубку мира, набил ее и посмотрел на МакКолума.

— Вы объяснили им эту традицию?

МакКолум чувствовал себя неловко. Они знали об этом обычае, они были здесь гостями, этика и традиции требовали не отказываться от гостеприимства. Но он был не уверен, последуют ли этому его студенты.

— Да, рассказывал, — МакКолум посмотрел на студентов взглядом, не допускающим никаких пренебрежительных замечаний.

— Не беспокойтесь, сэр, — Хаскинс блеснул очками. — Мы рядовые.

Тем временем помощник вождя закончил раскуривать трубку. С молитвенной торжественностью он взмахнул несколько раз рукой с трубкой на четыре стороны света. Сделав первую затяжку, он пустил трубку по кругу, и каждый сделал одну затяжку. Затем последовала церемония принятия напитка из общей чаши. Это была отвратительная жидкость, которая пахла еще хуже, чем была на вид, но ритуал требовал обязательного участия. Почти мгновенно гости стали выскакивать из вигвама, как студенты, так и их профессор, они едва успели добежать до ближайших кустов.

— Это хорошее лекарство, — усмехнулся помощник вождя, который также освободил свой желудок.

— Очищает оно прекрасно.

МакКолум давно изучал жизнь восточных индейцев. Он знал, что эта «отрава», известная как «черный напиток», всегда подавалась, если в трапезе участвовали белые люди. Голова у него раскалывалась, а в желудке все горело.

— Хорошее лекарство, — весело согласился он.

Хаскинс думал, что сейчас умрет. Ему предложили воды, и он с жадностью выпил ее, его лицо было бледным, но веселым.

— Мои поздравления, — процедил МакКолум сквозь зубы. — Теперь вы мужчина.

— Спасибо боль… — он не успел договорить, как его снова стошнило.

Помощнику вождя понравилось мужество его гостей. После этого он стал с ними более откровенен и рассказал о таких подробностях жизни апачей, с которыми даже МакКолум был не знаком.

Он рассказал о разных болезнях — о медвежьей болезни, о болезни койота — и как их лечить. Что они боятся совы, потому что в момент смерти в них вселяются злые духи.

Он рассказал, как лечить болезни и как распознать ведьму. Это были очень секретные вещи, и только обещание держать все в тайне убедило его рассказывать о них. МакКолум уважал традиции и достоинство хозяина и настаивал, чтобы студенты относились к ним так же.

— Мистицизм очень интересное явление, — прошептал Гринсборо, когда вождь показывал им индейскую деревню.

— Никогда не совершайте ошибок и не критикуйте веру других народов, — посоветовал МакКолум. — В самых древних культурах болезнь и смерть считаются противоестественным явлением, которые вызываются злыми силами.

— Да, я знаю, — понимающе откликнулся Хаскинс. — Я читал о настоящих трагедиях, связанных с нарушением табу пришельцами, — он упомянул о трагедии в одной южноамериканской стране, когда погибло много людей.

— Да, такое случается, — согласился МакКолум.

— Это очень опасно — быть вовлеченным в мистицизм.

— Алачи, конечно, не настолько враждебны…

— Они очень верят в сверхъестественные силы, — ответил МакКолум. — Возможно, они не убьют вас, но вы можете разрушить всю мою трудную работу здесь. Постарайтесь не рисковать моей исследовательской работой, не делайте необдуманных замечаний. Не обязательно соглашаться с их традициями и обычаями, но уважать их надо.

— Конечно, сэр, я никогда не оскорблю их взглядов.

— И очень хорошо сделаете, Гринсборо, — добавил МакКолум спокойно. — Очень хорошо. Я думаю, из вас получится очень хороший археолог.

Молодой человек покраснел от удовольствия.

— Ну что вы, спасибо, сэр.

— Мне вы такого никогда не говорили, сэр, — обиделся Хаскинс.

МакКолум нахмурил светлые брови.

— Я не настолько глуп, Хаскинс. Ты получаешь прекрасные оценки на всех моих экзаменах, и декан говорит мне, что я могу потерять свое место в твою пользу еще до того, как ты закончишь учебу! Бог мой, разве я могу после этого тебя поощрять!