Тридевятые царства России - [51]

Может, здесь и была родина скифов?

За посёлком Онгудай – подъём из долины Урсула на перевал Чике-Таман. Серпантин, изобилующий крутыми поворотами, вьётся по боку горы. С перевала открывается опьяняющий вид на огромную долину, на уходящие вдаль горные хребты. Спустившись с высоты, тракт снова после долгой разлуки встречается с Катунью.

Горы обрываются в бездну, Катунь гремит внизу по скальному ложу; дорога вьётся узенькой лентой между отвесными кручами; по горам дремучая тайга взбирается… Речка Яломан, горная, холодная, чистая, сбегает откуда-то с заповедных высей к помутневшей от дождей Катуни…

За Яломаном дорога ещё красивее и страшнее. Сверху и снизу отвесные скалы. Меняются цвета: до Яломана – всё зелёное, от него – золотисто-бурое. В тех местах, где горы отходят в стороны, давая место террасам, попадаются скифские курганы.

(Кстати о скифах. В деревне Иня нам долго объясняли всем миром, где купить картошку. «У тёти Вали, в беленьком домике возле больницы, вон там, сворачивать за синим крыльцом, у Скифа». Действительно у «Скифа»: так магазин называется; правда, закрыт.)

И вот подъехали к тому месту, где фотомодельно-красивая Катунь сливается с провинциалкой Чуей. Над их слиянием – высокий скалистый мыс. Огромные пространства видны отсюда, огромен масштаб всего – гор, неба, воды, скал. Прямо напротив нас, на том берегу, по низу гигантской пятисотметровой горы вьётся узенькая ленточка – дорога. Вниз от неё обрыв метров сорок, над ней – отвес метров четыреста. Вверх по Катуни пошла, туда, где возвышается над всем Алтаем белая пирамида Белухи.

Справка. Белуха – гора, венчающая Катунский хребет, самая высокая вершина Алтая. Высота 4506 м. Алтайские названия – Кадын-Бажи («вершина Катуни») и Уч-Сумер («трёхглавая»). Место паломничества альпинистов и туристов-экстремалов. Впервые на её вершину поднялись братья Троновы в 1914 году.

Тракт же наш уходит налево, по Чуе.

Из узкого ущелья выскочили на относительный простор. На том берегу лиственничная тайга поднимается по склону; этот берег – обрыв, высокотравные луга на каменистой террасе. По краю террасы идёт дорога, а над дорогой красновато-ржавые скалы дыбятся, закрывая край неба. Урочище Калбак-Таш.

Тут есть скала, ровная поверхность которой испещрена древними образами-символами – петроглифами. Изображения зверей, лучников, геометризованные женские фигуры разбросаны повсюду. Время от времени кричим друг другу: «Смотри! По петроглифам идешь!» Изображения не всегда удаётся заметить сразу. Техника их выбивки – поверхностная, неглубокая; за тысячелетия они заплыли, поросли лишайником, покрылись пустынным загаром. Некоторые становятся заметны только под определённым углом, при определённом освещении.

Вот неожиданно, когда, рискуя свернуть шею, карабкаешься по склону, – на отвесном участке скалы взору является лучник. Странная голова, как шляпка гриба, подогнутые в коленях ноги, огромный лук со стрелой, нацеленной в сторону тех каменных отвесов, на которых пять минут назад мы созерцали быков с круглыми рогами и забавного волкообразного зверя с длинной выразительной мордой. Вот, поднявшись почти на самый верх, мы застываем перед целым панно, кусок которого давно отвалился и рассыпался, но и уцелевшая часть поражает буйством, причудливостью творческой фантазии древних художников. Разнообразные звери разбросаны по бурой гранитной поверхности в кажущемся беспорядке, а посередине – фигура человека, тоже носителя грибообразной головы. На груди его – непонятный прямоугольник, придающий фигуре сходство со старым телевизором на длинных ножках. Сверху на человека падает зверь, загадочный и огромный; то ли медведь, то ли бегемот с разинутой пастью. Фигура зверя изгибается, повинуясь закруглению камня; задние лапы и хвост лежат на горизонтальной, отполированной временем поверхности.

Если залезть туда, то можно найти других зверушек. Иные фигуры даны в ракурсах, придающих им жизненную динамичность. Вот барс готовится прыгнуть, весь собрался, хвостом бьёт; изображён он в три четверти со спины. А вот хищник с огромными острыми когтями, напоминающий кота-манула…

Калбак-Таш – как привратник у входа в Тридевятое царство.

Горы становятся выше, пространство сжимается. Мы уже на высоте 1100–1300 метров. Заметно меньше стало людей и примет цивилизации. За теми хребтами, что справа, по ту сторону Чуи, где-то далеко угадываются снежные вершины Куркурека.

Справка. Куркурек – гора Северо-Чуйского хребта. Высота – около 3950 м. Эта вершина хорошо видна с Чуйского тракта, особенно из Курайской котловины. Название переводится с алтайского как «гремящий». Действительно, по склонам горы часто сходят лавины и камнепады. А над её вершиной любят собираться грозовые тучи, несущие непогоду вниз, в долины.

Стражи Алтая

На берегу Чуи, недалеко от трассы, над обрывом танцевали журавли. Пара, он и она. Неспешно, безбоязненно. Попеременно подпрыгивали – взмах широченных крыльев, – зависали в воздухе, плавно опускались, подгибая длинные ноги, пружиня и снова устремляясь вверх. Людей не боялись, как будто и не ведали таковых. Можно было подойти близко, на несколько десятков шагов. И от этого танец волшебных птиц казался вовсе нереальным. Заметив, наконец, наше приближение, скользнули с обрыва, взмыли вверх… И, дружно махая крыльями (он вверх, она вниз; он вниз, она вверх), улетели за реку. Тени их протрассировали по каменисто-песчаной террасе и растворились в серо-синем сумраке спускающейся по скалам тайги.