Тридцатая застава - [7]
Деловой разговор отложили на завтра. Оно и понятно: гость устал с дороги, подымется поздно. К тому времени надо все обдумать.
Но хозяин ошибался. Только посерело в окнах, как гость уже был на ногах и усердствовал над выполнением гимнастических упражнений. Четкая военная выправка гостя больше напоминала офицера вермахта, нежели торгового агента или фабриканта. Правда, небольшая мебельная фабрика у Карла Шмитца была, и он скрупулезно следил за ее работой. Но сейчас его мысли далеки от хозяйственных забот. О подлинной цели приезда в Ольховое знали лишь шефы из абвера[1].
Официально переброска его из Италии в этот медвежий угол считалась среди разведчиков повышением — лестно работать на самом ответственном участке и сознавать, что прокладываешь пути к осуществлению великих планов фюрера.
Однако Шмитц воспринял это новое назначение без особой радости: не по душе ему было то новое направление в деятельности абвера, о котором столько говорил полковник Штольце при последней встрече. По договоренности между Польшей и райхом до сих пор обе стороны лишь в высших сферах координировали разведывательную работу против Советского Союза, а теперь предлагалось установить личные контакты с польскими разведчиками. А он, чистокровный ариец, терпеть не мог поляков и, откровенно говоря, не доверял им. К тому же Шмитц хорошо знал, какая судьба готовится этим новым «друзьям» в недалеком будущем. Но абвер не считается с личными симпатиями и антипатиями своих сотрудников. Придется надевать маску доброжелательности, одновременно готовя удар в спину.
С такими мыслями Шмитц спустился на первый этаж, где хозяева уже ждали его к завтраку.
— Доброе утро, герр Шмитц! Как отдыхали? А мы вот вспоминаем наше знакомство в Италии… — радушно встретил его хозяин, приглашая к завтраку.
И они принялись с присущий немцам деловитостью и аккуратностью священнодействовать за обильным столом.
Договорившись с хозяевами об осмотре леса, Шмитц после завтрака поднялся к себе, предусмотрительно закрыл на ключ дверь, достал свой дорожный несессер и занялся делами, о которых знал только он, кое-что поручик дефензивы[2] Морочило и совсем ничего не знал хозяин леса Фишер.
Шмитц улыбнулся, мысленно перечислив свои должности: агент торговой фирмы (для Фишера и ему подобных), военный советник польской армии (для официальных властей) и руководитель имперского отделения разведки (только для абвера).
Он разложил на столе топографическую карту, определил расстояние до советской границы — двадцать километров — и задумался. Потом шагнул циркулем на ту сторону, за Збруч, к узловой железнодорожной станции Раздорожье, отмеченное на карте Штольца вопросительным знаком.
«Большевики. — напутствовал Карла полковник Штольце перед отъездом в Польшу, — говорят, что заперли границу на прочный замок. Но нет такого замка, чтобы немецкий мастер не подобрал к нему ключа. Верно? И ключ этот на вашем участке есть! Подобрал его сам Александер!»
Полковник положил перед Шмитцем досье резидента Южного — Владимира Иосифовича Фризина-Ярченко.
«А не заржавел ли этот ключ? Ведь сколько времени прошло». — про себя подумал разведчик, слушая шефа.
«Вам помогут работники двуйки[3] — это уже согласовано. Наш человек в дефензиве — поручик. Морочило. У них под руками достаточно нужных люден — украинские националисты, белогвардейцы и разные сочувствующие нам элементы. За деньги они сделают нее…»
Он тут же вручил Шмитцу увесистый пакет и дружески похлопал но плечу. «Да помогут тебе бог и наш фюрер! Знай: недалек день, когда немецкий солдат станет на горло всем этим славянским выродкам разным сербам, чехам, полякам и… Понятно?»
И вот сейчас майор Шмитц углубился в детальное изучение «нужных людей». С фотокарточки на него смотрит круглое, почти безбровое лицо молодою человека с плотно сжатыми тонкими губами. Тусклые глаза ничего не выражают.
Много времени прошло с тех пор, как Александер фотографировал его. Теперь по фотографии и не узнать. Разве что сохранилась родинка у самой мочки левого уха…
А может, уже давно подох этот помещичий сын Владимир Фризин? Все может быть. А если и жив, то под какой фамилией числится инженер-путеец на станции Раздорожье? За прошедшие годы многое могло измениться в его отношениях с большевиками.
«Игра вслепую. Одни шанс из тысячи…» — заключил про себя Шмитц и достал фотографии агентов, рекомендованных ему двуйкой.
С первой глянула на него физиономия с узким лбом к массивным подбородком.
«Ну и тип! С такой мордой вышибалой в публичном доме служить, а не в разведку лезть. Еще и усы отрастил… Но для других дел — в самый раз…» — подумал и вспомнил анкетные данные: «Дахно Яким Филиппович, уроженец села Лугины. Бывший капитан царской, а потом белой армии.
Ярый враг большевиков, связан с ОУН»[4].
Шмитц знал о планах седьмого отдела абвера, возлагавшего большие надежды на оуновцев в деле организации диверсий на Украине, но? откровенно говоря, не очень верил этой затее. Главное — создать резидентуру. А такие, как Дахно, для этого не годятся.
«Стар ты, господин экс-капитан, и ОУН здесь не поможет…»
Фотографии отложена в сторону. Та же участь постигла и Коперко-старшего, бывшего владельца кожевенной фабрики в Екатеринославе. И лишь на третьей кандидатуре оживились глаза разведчика.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
В очередной книге издательской серии «Величие души» рассказывается о людях поистине великой души и великого человеческого, нравственного подвига – воинах-дагестанцах, отдавших свои жизни за Отечество и посмертно удостоенных звания Героя Советского Союза. Небольшой объем книг данной серии дал возможность рассказать читателям лишь о некоторых из них.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В центре повести образы двух солдат, двух закадычных друзей — Валерия Климова и Геннадия Карпухина. Не просто складываются их первые армейские шаги. Командиры, товарищи помогают им обрести верную дорогу. Друзья становятся умелыми танкистами. Далее их служба протекает за рубежом родной страны, в Северной группе войск. В книге ярко показана большая дружба советских солдат с воинами братского Войска Польского, с трудящимися ПНР.
В годы Великой Отечественной войны Ольга Тимофеевна Голубева-Терес была вначале мастером по электрооборудованию, а затем — штурманом на самолете По-2 в прославленном 46-м гвардейским орденов Красного Знамени и Суворова III степени Таманском ночных бомбардировщиков женском авиаполку. В своей книге она рассказывает о подвигах однополчан.
Джузеппе Томази ди Лампедуза (1896–1957) — представитель древнего аристократического рода, блестящий эрудит и мастер глубоко психологического и животрепещуще поэтического письма.Роман «Гепард», принесший автору посмертную славу, давно занял заметное место среди самых ярких образцов европейской классики. Луи Арагон назвал произведение Лапмпедузы «одним из великих романов всех времен», а знаменитый Лукино Висконти получил за его экранизацию с участием Клаудии Кардинале, Алена Делона и Берта Ланкастера Золотую Пальмовую ветвь Каннского фестиваля.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.