Тридцатая застава - [5]
В ряду портретов на видном месте выделялся один. Жилистая шея в расстегнутой косоворотке, густые волосы откинуты небрежно назад. На портрете они кажутся черными. Глаза пристально смотрят на тебя — пытливые, строгие и добрые. Под портретом слова: «Герой — это тот, кто творит жизнь вопреки смерти, кто побеждает смерть…»
Даже не читая, каждый с первого взгляда узнает всемирно известного и любимого писателя, буревестника революции.
В октябре 1932 года Алексей Максимович Горький был зачислен в списки части как почетный пограничник. Этим безмерно гордились ребята.
В альбоме почетных гостей хранится и фотография героя полярной эпопеи Папанина. Вот об этих людях, которые смотрят с портретов на старшину, и расскажет он завтра новичкам.
Дверь распахнулась, в комнату вошел Кольцов.
— Ухожу на поверку. Вы остаетесь за меня. Выделите кого-нибудь из старослужащих — пойдет со мной. Лучше бы этого… как его? Семенов, кажется, комсорг. Он, говорят, из местных, хорошо знает границу…
— Да, Николай Семенюк, товарищ старший лейтенант, — это наш комсорг. Он знает здесь каждую тропку. Пожалуй, лучшего напарника вам и не найти, но он недавно из наряда, сейчас отдыхает…. И прошлой ночью…
— Ничего, потом отоспится. Хороший пограничник ко всему должен быть готовым…
Тимощенко очень не хотелось будить комсорга, но он в то же время понимал, что лучшего помощника для ночной поверки не найти. Он не только выносливый и сметливый боец, но и хорошо знает всех ребят. Кому как не ему сопровождать нового командира в такую метель?
Скрепя сердце послал дневального за пограничником. Ничего не поделаешь, интересы службы превыше всего.
Через несколько минут Николай Семенюк в полном боевом снаряжении докладывал начальнику:
— Товарищ старший лейтенант! Боец Семенюк прибыл по вашему приказанию.
По собранности, манере держаться он очень походил на старшину, разве что чуть повыше ростом да поуже в плечах. В его широко расставленных глазах еще заметны следы недавнего сна, но нет в них ни удивления, ни неудовольствия, только готовность к выполнению любого задания. Кольцов вспомнил совет комиссара отряда: «Пока пришлем политрука, ты присмотрись хорошо к комсоргу… Это настоящий солдат, на него во всем можно положиться…»
«Действительно молодец! — похвалил про себя Кольцов Семенюка. — Видно, жизнь на границе выработала в нем эту внутреннюю собранность, приучила к дисциплине».
Через минуту Кольцов и Семенюк ушли в ночь и скрылись в снежном вихре.
За заставой Кольцов пропустил Семенюка вперед.
— Держите направление на высотку, как там у вас ее называют? Кажется, «Груша?» Оттуда повернем на левый фланг.
Перед выходом звонили из штаба отряда, предупреждали о сигналах от соседей слева:
— Будьте начеку… Сопредельная сторона что-то замышляет. Усильте наблюдение на южном стыке…
«Неймется им, прощупывают то справа, то слева, спешат использовать погоду. Да оно и понятно. Среди этих холмов в такую вьюгу под носом может проскочить и не заметишь…» — думал Кольцов, стараясь ближе держаться к ловко лавирующему среди холмов Семенюку.
От «Груши» повернули на юг. Идти стало легче: ветер подгонял сбоку, меньше мешал снег. Пошли тише, зорко всматриваясь в кустики и снежный покров вдоль контрольно-следовой полосы. Да что заметишь, если лыжня следом за идущим заносится поземкой.
Поверяемые наряды были на месте, никто не обнаружил нарушения границы. И вдруг километрах в трех от левого фланга Семенюк с ходу остановился и пригнулся у следовой полосы. Кольцов немедленно осветил фонариком место, куда всматривался боец. За кустиком, который немного задерживал поземку, заметно обозначились отпечатки лыж. К границе через следовую полосу и на восток к Лугинам вздувались, как вены на старческих руках, бугорки.
— Лыжник, товарищ старший лейтенант. И прошел недавно. Свои здесь не могли ходить. Но куда направился? — он еще раз осмотрел след, осторожно сделал несколько шагов в сторону границы и уверенно доложил: — К нам! Это точно! Разрешите преследовать? — Его крепкая фигура подалась вперед, напряглась, как у бегуна на старте.
— Отставить! Дайте сигнал вызова тревожной группы, а сами оставайтесь здесь. Прибудет группа — пусть следует за мной. Я иду по следу.
Вспыхнули над головой ракеты, а когда погасли, фигура начальника заставы уже еле различалась сквозь снежную пыль.
Лучше бы вдвоем идти на преследование, старший лейтенант понимал это, но нарушитель мог для страховки оставить здесь напарника. Да и раздумывать некогда, и так след еле заметен.
Кольцов спешил, он был хорошим лыжником и, возможно, настиг бы нарушителя. Но невдалеке от Лугинской МТС, которая разместилась в бывшем имении помещика Кравецкого, след совершенно затерялся. Мысли рвались к тревожной группе — собаку бы скорее сюда!
Идти вслепую бесполезно, поспешил к конторе МТС. Сторож открыл кабинет директора — надо немедленно сообщить в отряд. Разговор со Збручском был короток и неприятен. Выслушав доклад о случившемся, комиссар Шумилов, временно исполнявший обязанности начальника отряда, сдержанно пробасил:
— Вас же предупреждали! Вот так солдат… Сейчас выезжаю на место. Возвращайтесь на заставу и организуйте поиск. Да свяжитесь с соседями, чтобы птица не перелетела… Впрочем, отставить соседей. Сам свяжусь с ними… На помощь высылаю взвод маневренной группы…
В документальной повести рассказывается об изобретателе Борисе Михалине и других создателях малогабаритной радиостанции «Север». В начале войны такая радиостанция существовала только в нашей стране. Она сыграла большую роль в передаче ценнейших разведывательных данных из-за линии фронта, верно служила партизанам для связи с Большой землей.В повести говорится также о подвиге рабочих, инженеров и техников Ленинграда, наладивших массовое производство «Севера» в тяжелейших условиях блокады; о работе советских разведчиков и партизан с этой радиостанцией; о послевоенной судьбе изобретателя и его товарищей.
Труд В. П. Артемьева — «1-ая Дивизия РОА» является первым подробным описанием эпопеи 1-ой Дивизии. Учитывая факт, что большинство оставшегося в живых рядового и офицерского состава 1-ой Дивизии попало в руки советских военных частей и, впоследствии, было выдано в Особые Лагеря МВД, — чрезвычайно трудно, если не сказать невозможно, в настоящее время восстановить все точные факты происшествий в последние дни существования 1-ой Дивизии. На основании свидетельств нескольких, находящихся з эмиграции, офицеров 1ой Дивизии РОА, а также и некоторых архивных документов, Издательство СБОРН считает, что труд В.
Когда авторов этой книги отправили на Восточный фронт, они были абсолютно уверены в скорой победе Третьего Рейха. Убежденные нацисты, воспитанники Гитлерюгенда, они не сомневались в «военном гении фюрера» и собственном интеллектуальном превосходстве над «низшими расами». Они верили в выдающиеся умственные способности своих командиров, разумность и продуманность стратегии Вермахта…Чудовищная реальность войны перевернула все их представления, разрушила все иллюзии и едва не свела с ума. Молодые солдаты с головой окунулись в кровавое Wahnsinn (безумие) Восточного фронта: бешеная ярость боев, сумасшедшая жестокость сослуживцев, больше похожая на буйное помешательство, истерическая храбрость и свойственная лишь душевнобольным нечувствительность к боли, одержимость навязчивым нацистским бредом, всеобщее помрачение ума… Посреди этой бойни, этой эпидемии фронтового бешенства чудом было не только выжить, но и сохранить душевное здоровье…Авторам данной книги не довелось встретиться на передовой: один был пехотинцем, другой артиллеристом, одного война мотала от северо-западного фронта до Польши, другому пришлось пройти через Курскую дугу, ад под Черкассами и Минский котел, — объединяет их лишь одно: общее восприятие войны как кровавого безумия, в которое они оказались вовлечены по воле их бесноватого фюрера…
Ричмонд Чэпмен — обычный солдат Второй мировой, и в то же время судьба его уникальна. Литератор и романтик, он добровольцем идет в армию и оказывается в Северной Африке в числе английских коммандос, задачей которых являются тайные операции в тылу врага. Рейды через пески и выжженные зноем горы без связи, иногда без воды, почти без боеприпасов и продовольствия… там выжить — уже подвиг. Однако Чэп и его боевые товарищи не только выживают, но и уничтожают склады и аэродромы немцев, нанося им ощутимые потери.
Новая книга пермского писателя-фронтовика продолжает тему Великой Отечественной войны, представленную в его творчестве романами «Школа победителей», «Вперед, гвардия!», «Костры партизанские» и др. Рядовые участники войны, их подвиги, беды и радости в центре внимания автора.
8 сентября 1943 года, правительство Бадольо, сменившее свергнутое фашистское правительство, подписало акт безоговорочной капитуляции Италии перед союзными силами. Командование немецкого гарнизона острова отдало тогда дивизии «Аккуи», размещенной на Кефаллинии, приказ сложить оружие и сдаться в плен. Однако солдаты и офицеры дивизии «Аккуи», несмотря на мучительные сомнения и медлительность своего командования, оказали немцам вооруженное сопротивление, зная при этом наперед, что противник, имея превосходство в авиации, в конце концов сломит их сопротивление.