Тридцатая застава - [117]
— Фронтовых дорог много, но мы разыщем на них Болеслава, — утешал ее Селиверстов.
Прошло немало времени, пока наконец прибыл ответ из штаба дивизии имени Костюшко.
«Ваш брат надпоручик Болеслав Щепановский пал смертью храбрых в бою за освобождение нашей многострадальной Родины 12 октября 1943 года…»
О большом горе маленькой польки-санитарки знали только близкие друзья ее. Оно влилось маленьким ручейком в широко разлившуюся реку всенародного горя. Редко кого обошла своим течением эта река в пограничном полку. После боев у «Светоча», а потом на подступах к Днепропетровску сильно поредели ряды застав. Кроме непосредственной задачи по охране тыла, пришлось вести тяжелые оборонительные бои вместе с армейскими частями во время отхода к Северскому Донцу. В бою под Изюмом — полк защищал этот важный узел в полном составе — был тяжело ранен командир полка.
Его заменил Кольцов.
В трудных боях возмужали и выросли люди, начинавшие войну рядовыми, сержантами. Василий Селиверстов возглавил полковую разведку. Сергей Черноус командовал тридцатой заставой. Очень мало осталось ветеранов, и все они стали боевыми командирами.
После боя за Изюм Кузнецов отозвал полк в город Валуйки. Принимали пополнение, продолжая очищать тылы фронта от предателей и фашистских агентов, не успевших уйти со своими хозяевами…
Здесь, в Валуйках, Байда, наконец, получил весточку от своего старого друга — Николая Лубенченко. Упрямый кубанец добился своего: почти два года сражался с оккупантами во вражеском тылу, командуя партизанским отрядом в Подгорской области. После тяжелого ранения его вывезли на Большую землю. Письмо пришло из тылового госпиталя.
«…Плохо мое дело, Антон, — жаловался Лубенченко. — Врачи грозятся отрезать ногу, но я им не дамся. Как же потом воевать? А жить как?..»
Трудно было представить Николая с его кипучей, деятельной натурой на костылях. Немедленно написал письмо:
«Держись, казак! До последнего держись! Врачи могут ошибаться. Мы с тобой должны встретить победу не инвалидами, а полноценными воинами…»
Очень тревожился Лубенченко о судьбе Юлии и сына — он уверен был, что родится сын. Байда знал, что Дубровина еще ранней весной уехала к родственникам и там родила… Но кем одарила мужа — сыном или дочерью — не знал. Однако он знал, чем порадовать друга, поддержать его дух в трудную минуту и написал: «Можешь гордиться сыном! Такой казарлюга растет, что впору и о шашке для него подумать…»
Одновременно он послал телеграмму Юлии с адресом Николая. А через месяц Дубровина, оставив на попечение бабушки ребенка, вернулась в полковую санчасть. Какой конфуз перенес Байда, когда оказалось, что описанный им Другу «казарлюга» — девочка…
Месяц этот после получения телеграммы Юлия провела в госпитале. Многое узнали ветераны тридцатой по рассказам Юлии о судьбе своих друзей, оставшихся за Днестром в начале войны.
…Тяжело раненый Тодор Падурару попал в сигуранцу и был осужден на двенадцать лет каторжных работ. Вместе с отцом забрали и его дочь Марику. После пыток отпустили, надеясь через нее выследить Думитру Лабу, который скрывался в лесах. Слишком большие счеты были у сигуранцы с Думитру — убийство офицера, дезертирство, помощь пограничникам… Он знал, что его ожидает смертная казнь, и без колебаний ушел в партизаны, где и встретился с Лубенченко.
— Рассказывал Николай, что из Думитру вырос хороший командир, опытный конспиратор. Он и возглавил отряд после ранения Николая и сейчас продолжает бороться с оккупантами… Разметала война людей по свету, когда-то снова соберемся вместе? Ногу мы с Николаем отстояли, но в строй он не скоро вернется. Ведь у него не только с ногой такое…
— Мы живучи, Юлия! Еще и повоюем с Николаем, и на свадьбе твоего «казарлюги» погуляем! — балагурил Банда, чтобы отвлечь женщину от грустных мыслен.
«Удивительный человек! Сколько пережито, сколько горя перевидано, а рассуждает, как школьник. Завидный заряд оптимизма заложен в нем», — думала Дубровина, глядя на улыбающегося Антона.
Откуда ей было знать, сколько душевных ран скрыто за внешне игривым настроением, показной веселостью. После освобождения Днепропетровска Антон узнал о гибели брата Евгения, возглавлявшего партизанский отряд в Приднепровье. А сколько близких друзей потерял за эти годы!
Но политическому воспитателю не положено выворачивать наизнанку свою душу, обнажать свои раны. Его обязанность — лечить душевные рапы своих подчиненных.
Победное шествие третьей военной весны застало пограничников на подступах к заветным рубежам. В изнурительных походах, в кровавых боях без малого три года готовились они к встрече с этими рубежами. Остались позади Збручск и Лугины, Ольховое и Днестр. Преодолевая бездорожье, капризы весенней погоды, упорное сопротивление противника, советские войска в начале апреля освободили Подгорскую область. Спустя несколько дней заставы уже были на границе, в тех местах, которые оставили в июне сорок первого года. Здесь полк снова был преобразован в пограничный отряд.
— Итак, товарищ начальник отряда, — говорил Кольцову генерал Кузнецов, назначенный начальником пограничных войск округа, — получайте приказ на охрану границы. Бои идут уже на территории врага. Только последние боевые соединения перейдут на сопредельную сторону, немедленно закрывайте все участки в довоенных пределах…
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.