Тридцать восемь сантиметров - [2]

-Не спится, – она выпустила дым, повисший осенней паутиной в лучах необычного для этого времени солнца. – Думаю, надо что-то менять… или сдохнуть.

-Снимешь кардиограмму?– я взял ее чашку и отхлебнул остывший кофе. Она улыбнулась.

-Нет,

Лорен Битти, эту деревенскую девочку со змеиными глазами, ничем было не пронять. Иногда я думал, что нас связывает? Может быть, каждодневная яичница с беконом, которую готовил я, потому что наш повар приходил к трем часам? Взаимная симпатия? Мы спали, не без удовольствия соприкасаясь телами. Но по- настоящему обнажены мы не были. Наши души дремали глубоко под кожей. В моей существовали: Кемерово, снег и могила Али, как заполненные страницы пустого фотоальбома. Две-три фотографии, за которыми чистые листы. Что было в душе Лорен, я не мог вообразить. Надо было что-то менять… Или сдохнуть – тут она была права.

-Хочу пойти учиться, Макс, – моя собеседница сонно ковыряла бекон вилкой. – У тебя сегодня экзамен?

– IELTS в Антонии.

-Ты хорошо говоришь, только легкий акцент,– это звучало обнадеживающе, про профессора Стирлинга говорили разное, и я сомневался в результате. Чистота языка была делом вторым, главное – написать тест.

-Спасибо, Лорен, – сигаретный дым почти скрывал ее. Вспыхивающие под бьющим наотмашь солнцем волосы, серые глаза и следы смытой вчерашней косметики. Она была домашней девочкой: секретаршей в банке, делопроизводителем в конторе, продавщицей модных вещей – лишь глаза доказывали обратное.

– Макс, ты пиво принимал утром? – Майкл Долсон нарисовался за стойкой. Стакан, стоявший на ее полированном мраморе, был пуст, и это значило, что хозяин уже закончил завтракать.

-Десять бочек, мистер Долсон. Шесть светлого лагера, четыре темного, – я отвернулся от света и посмотрел на него.

-Только четыре темного? – возмутился он, несмотря на то, что каждую неделю сам делал заказ, – настоящее пиво уже почти не пьют, а пьют мочу, изобретенную корпорациями. Они все там делают свои дела в эти бочки, Макс! Все как один. Начиная самым главным мегадиректором и заканчивая последней уборщицей. Я так и вижу, как они стоят всем своим сраным советом директоров в очереди. А за ними департамент маркетинга и бухгалтерия. И каждый! Каждый стряхивает последнюю каплю! Даже эти педики из отдела сбыта. И они тоже. Ссут, а потом продают простому человеку, у которого нет денег на собственную пивоварню. Только виски остался достойным английского джентльмена. А самое печальное… Знаешь, что самое печальное, Макс?

-Нет, мистер Долсон.

-Самое печальное, что я пятнадцать лет воевал за то, чтобы у них была возможность помочиться в мое пиво!

Было видно, что марксизм Майкла Долсона проистекал большей частью из неоплаченных счетов, пачку которых он печально разглядывал. Дела заведения не то чтобы шли к краху, но и блестящими назвать их было нельзя. Обычная публика состояла из рабочих, живущих по соседству, высасывающих свою ежевечернюю пинту за разговорами о политике. Ни один из них не тратил больше пятерки, той суммы, которую можно было утаить от жены. Бедность порождала бедность, и мне было на это плевать, потому что я сам жил на пятьдесят фунтов в неделю.

-Вы служили нации, мой капитан,– Лорен дурачилась.

-Дерьмо! – обиженно парировал хозяин и, показав монументальную спину, ушел на кухню.

-Надо что-то менять,– она улыбалась одними губами, глаза оставались серьезными.

-Мне пора.

-Удачи,– новая сигарета с раздражающим кислым ментоловым дымом. – Забежишь ко мне перед номером?

-Сегодня нет, Лорен. У мистера Долсона гениальная идея,– все идеи бравого хозяина были гениальны, тем более, что он подслушивал под дверью кухни. Я отпросился к двум часам, за что должен был работать зазывалой вечером. Хозяин считал, что не у каждого английского джентльмена был свой собственный и самое главное настоящий русский. И использовал это обстоятельство полностью.

Шапка ушанка и шинель меня мало смущали. Но вот сэндвич с аккуратной надписью на каждой стороне: «Мистер Путин любит наше пиво», приводил в смятение. Все свои блестящие идеи, капитан Долсон черпал из книги М.Пайтона «Как повысить продажи и заработать на этом» «Четыреста восемьдесят три магических способа», случайно найденной в корзине у касс, где все было по пять пенсов.

Русская пятница, значилась в ней под номером сорок три и была одним из самых магических способов отпугнуть наших пятифунтовых неудачников. Предыдущие сорок два фестиваля отличались лишь тем, что для их проведения не закупалась контрабандная польская водка.

-До завтра, Макс.

-До завтра, Лорен,– я шел к колледжу мимо дворцов похожих на бордели, мимо борделей похожих на дворцы. Мимо мамаш с чадами, гонявшими голубей. Шел и думал о том гениальном методе под номером сорок три, обещавшим мистеру Долсону блестящее будущее. Было ясно, что все эти четыреста восемьдесят три магических способа позволили заработать только одному человеку, самому М. Пайтону. И это было понятно всем, кроме самого Майкла Долсона. Еще я думал о тесте, если я его провалю, то мои планы на будущее становились совсем неопределенными.

Кот на раскалённой крыше

-Десять минут до сдачи работ!