Тридцать три несчастья. Том 2. Небывалые неприятности - [104]

– Это не моя! – закричала Вайолет и достала ленту у себя из кармана. – Вот моя лента!

– Откуда нам это знать, – отозвался один из Старейшин. – Все ленты одинаковы.

– Нет, не все, – вступился за сестру Клаус. – Та, которая найдена на месте преступления, розовая и нарядная, а сестра любит простые и вообще не любит розовый цвет!

– А внутри камеры, – продолжал детектив Дюпен как ни в чем не бывало, – я нашел вот что. – И он поднял кверху маленькое круглое стеклышко. – Это стекло из очков Клауса.

– Но у меня оба стекла целы! – закричал Клаус, когда взгляды, полные подозрения и страха, обратились на него. Он снял с себя очки и показал толпе. – Вот, видите?

– Оттого только, что вы успели подменить ленту и очки, вы не перестаете быть убийцами, – заметила капитан Люсиана.

– На самом деле они не убийцы, – поправил ее детектив Дюпен. – Они пособники. – Он наклонился вперед, приблизив свое лицо к лицам Бодлеров, так что они почуяли его вонючее дыхание. – Вам, сиротам, невдомек, что значит слово «пособник». А это значит «помощник убийцы».

– Мы знаем слово «пособник», – огрызнулся Клаус. – О чем вы говорите?

– Я говорю о четырех следах от зубов на теле Графа Олафа. – Детектив Дюпен щелкнул пальцами. – Есть только одна достаточно неэтичная личность, которая способна загрызть насмерть, и это – Солнышко Бодлер.

– Да, правда, зубы у нее очень острые, – вставил какой-то старейшина. – Я это заметил, когда она принесла мне мороженое в горячем шоколаде.

– Наша сестра никого не загрызала! – воскликнула Вайолет негодующе, то есть в данном случае «выступая на защиту невинного ребенка». – Детектив Дюпен лжет!

– Неэтично обвинять меня во лжи, – возразил Дюпен. – Вместо того чтобы обвинять других, скажите-ка лучше, где вы были этой ночью?

– У Гектора в доме, – ответил Клаус. – Он и сам вам это скажет. – Средний Бодлер привстал на цыпочки и крикнул в толпу: – Гектор! Подтвердите, что мы были ночью с вами!

Горожане завертели головами, вороноподобные шляпы запрыгали, все прислушивались, но тщетно. В напряженной тишине не раздалось ни звука. Трое детей с минуту подождали, надеясь, что Гектор преодолеет робость ради их спасения. Но мастер молчал. Слышался лишь плеск Птичьего Фонтана да бормотанье сидевших вокруг ворон.

– Гектор иногда робеет в присутствии большого количества людей, – объяснила Вайолет, – но мы говорим правду. Я провела ночь в мастерской Гектора, Клаус читал в его тайной библиотеке, а…

– Хватит нести вздор, – оборвала ее капитан Люсиана. – Неужели мы поверим, что наш почтенный мастер создает механические приспособления и владеет тайной библиотекой? Вы еще, чего доброго, скажете, что он делает вещи из перьев?!

– Мало того что вы убили Графа Олафа, – сказал один из старейшин, – вы еще пытаетесь очернить Гектора и приписать ему какие-то преступления! Заявляю: Г. П. В. больше не является опекуном этих ужасных сирот!

– Правильно, правильно! – послышались голоса рассеянных в толпе людей – в точности как намеревались сделать дети.

– Я немедленно свяжусь с мистером По, – продолжал старейшина, – Банкир приедет и заберет их через несколько дней.

– Несколько дней – чересчур долго! – возмутилась миссис Морроу, и несколько горожан поддержали ее одобрительными возгласами. – Детей надо взять под присмотр как можно скорее.

– Я предлагаю сжечь их на костре! – закричал мистер Леско. Он выступил вперед и погрозил детям кулаком. – Правило номер двести один решительно возражает против убийств!

– Мы никого не убивали! – закричала Вайолет. – Лента, стекла очков, следы укусов еще недостаточное доказательство убийства.

– Для меня – вполне достаточное! – воскликнул один из старейшин. – У нас с собой факелы – сожжем их прямо сейчас!

– Постойте, – остановил его другой старейшина. – Мы не можем сжигать людей когда вздумается! – Бодлеры переглянулись, обрадованные тем, что хотя бы один горожанин не заразился психологией толпы. – У меня через десять минут важная встреча, – продолжал старейшина. – Начинать сжигать сейчас поздно. Может, вечерком, после обеда?

– Не получится, – проговорил еще один член Совета. – Вечером я приглашен на обед. А если завтра в середине дня?

– Отлично! – закричал кто-то из толпы. – Сразу после ланча. Самое подходящее время!

– Правильно, правильно! – прокричал мистер Леско.

– Правильно, правильно! – подхватила миссис Морроу.

– Гладжи! – крикнула Солнышко.

– Гектор, помоги нам! – позвала Вайолет. – Скажи этим людям, что мы не убийцы!

– Я уже говорил. – Детектив Дюпен улыбнулся из-под темных очков. – Убийца – только Солнышко, а вы двое сообщники. Сейчас я вас всех отведу в тюрьму, где вам и место. – Дюпен схватил Вайолет и Клауса за запястья одной своей костлявой лапищей, а другой сгреб Солнышко. – Увидимся завтра днем у костра! – крикнул он толпе и потащил сопротивлявшихся Бодлеров в здание тюрьмы. Дети, спотыкаясь, ввалились в темный, мрачный коридор, дверь за ними захлопнулась, с улицы до них донеслись слабые одобрительные крики.

– Я помещаю вас в Камеру люкс, – объявил Дюпен. – Она самая грязная.

Он провел их по темному коридору со множеством поворотов. Дети разглядели ряды камер с распахнутыми тяжелыми дверьми. Единственным источником света в каждой камере было маленькое зарешеченное окошко. Еще дети увидели, что все камеры пусты и одна грязнее другой.