Тридцать пять градусов по Цельсию - [3]

В небольшом отсеке собралось уже больше десятка тварей, точнее Кирилл определить не мог: пришельцы темной волной растекались вдоль стен, прижимаясь, карабкаясь друг на друга, казалось, они ждут, когда просто своей массой смогут задавить Кирилла.

Кирилл подумал, что на корабле теперь непременно должен быть отвратительный запах, и как здорово, что он в скафандре.

Камеры снимали все, пришельцы сверху, снизу, в анфас и в профиль, в центре управления полетом должны были быть довольны. Камеры зафиксировали и тот момент, когда один из чужаков прыгнул и по касательной пролетел мимо Кирилла, стараясь цапануть того за ногу. Каким-то чудом Кирилл увернулся, отшатнувшись от челюстей, полных каких-то крюков, шипов, наростов… (Уже потом Кирилл решил, что это были челюсти.) Прежде, чем пришельцы сделали что-то еще, раздалось уже знакомое Кириллу «ав-ав», и сверху, со своего любимого места на полке этажерки из-под потолка прямо в центр отсека спрыгнул кот.

Он месяцами только ел, пил и требовал, чтобы его гладили. Все это было нужно только для этого мига, когда воин увидел свою добычу.

Все произошло слишком быстро, надежда была только на камеры, те обязаны были успеть. Кирилл понял только одно: вот только что чужаки были, а вот их уже нет. Он слишком долго ждал, что вот-вот что-то случится, и он должен был сделать хоть что-то. Он нажал тумблер аварийной герметизации. Как бы чужаки не попали на борт, сейчас корабль снова был абсолютно непроницаем.

Кирилла встречали как героя.

Пришельцы убрались не только с его корабля, они убрались вообще. Весь флот исчез.

Его допрашивали лучшие специалисты, которым, вероятно, забыли сказать, что Кирилл герой. Камеры отключились как раз в тот момент, когда чужаки окружили Кирилла. Включились, когда Кирилл остался на корабле один. Специалисты точно знали, что с момента гибели Ляли Кирилл был единственным живым существом на борту. Десятки камер, годы записей подтверждали: у единственного члена экипажа на нервной почве появился вымышленный кот.

Кирилл даже не сразу понял, что он под стражей и что его допрашивают. Он привык находиться в тесных помещениях. Мучило только то, что было около двадцати по Цельсию, ему было все время холодно, из-за насморка он перестал чувствовать запахи, и еще куда-то делся кот.

Через двадцать дней, ничего не добившись, его отпустили. Даже если бы Кирилл захотел, он бы не смог одновременно вывести из строя, а потом снова запустить все камеры и датчики корабля. Что-то напугало пришельцев, и, судя по всему, это был не Кирилл. Судя по всему, пугать было больше некого.

Кириллу сказали, что это был карантин. И вправду, последние несколько дней с ним общались только врачи. Эти смотрели на него с жалостью и пониманием. Один, два с лишним года, при постоянных тридцати пяти градусах жары, без шансов на самый маленький сквозняк, да еще смерть жены… Это хорошо, что Кирилл сошел с ума так тихо и безопасно для окружающих. Всего лишь кот.

Кирилл купил домик в Норвегии и много теплой одежды. Самой дорогой. Теперь он мог себе позволить – не мерзнуть даже при солидном минусе. Он любил гулять по берегу Баренцева моря, любуясь границей между льдами и открытым морем. Часто вместе с ним прогуливался кот. Кирилл не называл его своим, хотя никогда не забывал подсыпать ему корма. В последние дни Кирилл все чаще вспоминал Лялю. Почему-то он понял, что здесь, на острове Серейа – они снова встретятся. Она придет оттуда – от самой кромки студеных вод.

В пятистах метрах под землей, в лаборатории, где двадцать дней продержали Кирилла, хранится самый ценный артефакт, который когда-либо попадал в руки земным ученым. Фрагмент хвоста пришельца. При аварийной герметизации один из чужаков оказался недостаточно быстрым. Ученые исследовали его вдоль и поперек. Двухсантиметровый кусочек хвоста породил десятки институтов и сотни докторов наук. В семи странах было зафиксировано появление адептов секты утраченного хвоста. Понадобился всего лишь год, чтобы ученые смогли узнать о частице чужака почти все. Они так и не узнали, чего испугались пришельцы. И откуда на тщательно охраняемом чужепланетном артефакте рана, и частицы ДНК, которые могло оставить только одно оружие во Вселенной. Коготь передней лапы Felis domesticus – кота домашнего.