Тридцать дней войны - [49]

Что же касается политических последствий нападения Пекина на СРВ, то, в частности, парижская газета «Фигаро» в октябре 1980 года писала: «Большинство китайцев знает, что их армия в 1979 году потерпела поражение. Наказание, которое Китай хотел учинить Вьетнаму, он учинил самому себе…»

— Морально-политическое единство нашего народа, — говорил Нгуен Ко Тхать, — его нерушимая сплоченность вокруг коммунистической партии, уверенность в победе, в своем будущем, в своих друзьях, высокая организованность и выдержка ярко проявились в суровое время нашествия. Конечно, велик принесенный нам материальный ущерб. Но это не остановило и не остановит нашего движения вперед в социалистическом строительстве.

Особо заместитель министра иностранных дел СРВ остановился на разъяснении предложений, выдвинутых в те дни вьетнамским правительством с целью урегулирования вьетнамо-китайских отношений.

Вьетнам предложил, чтобы обе стороны отвели войска из зон непосредственного соприкосновения но всей контрольной линии границы, существовавшей до 17 февраля 1979 года, на расстояние от 3 до 5 километров в глубь своей территории, предлагалось прекратить военные провокации и враждебную деятельность. Районы по обе стороны от линии отвода войск становятся демилитаризованной зоной. Обе стороны немедленно обмениваются списками людей, взятых в плен во время войны, чтобы ускорить их возвращение на родину.

Второй пункт предложений касался восстановления нормальных отношений между двумя странами на основе принципов мирного сосуществования: уважения независимости, суверенитета и территориальной целостности; отказа от агрессии и применения силы или угрозы силой; невмешательства во внутренние дела другой стороны; урегулирования разногласий и споров в отношениях между двумя государствами путем переговоров; развития экономических и культурных связей в духе взаимного уважения и взаимной выгоды.

Третий пункт предусматривал урегулирование пограничных и территориальных проблем между двумя странами в соответствии с принципом уважения исторически сложившейся границы, зафиксированной конвенциями 1887 и 1895 годов, подписанными французским правительством и китайским императорским двором, в духе уважения независимости, суверенитета и территориальной целостности.

— Мы не ожидаем легких переговоров, — сказал Нгуен Ко Тхать. — На этот счет трудно питать иллюзии. Мы — реалисты и поэтому не сбрасываем со счетов возможность того, что представители Пекина будут препятствовать конструктивному ходу переговоров. Однако наша принципиальная позиция состоит в том, что мы будем стремиться сделать все от нас зависящее для сохранения традиций дружбы между нашими народами.

— Считаете ли вы вероятным, что китайская сторона вообще отнесется негативно к самой идее переговоров? — был задан вопрос.

— Вряд ли Пекин, чей международный престиж весьма ощутимо пострадал в результате совершенной агрессии, решится на такой открыто грубый шаг и с ходу отвергнет идею о переговорах. Скорее всего китайцы на переговоры пойдут, но будут пытаться блокировать их в ходе самих встреч. Но у нас уже есть опыт…

Нгуен Ко Тхать улыбнулся и закончил:

— Опыт дипломатических переговоров с теми, в ходе борьбы с которыми мы приобрели и опыт военный.

Однако прошел еще месяц, прежде чем делегация КНР на вьетнамо-китайских переговорах прибыла в ханойский аэропорт Зиалам. Только 31 марта 1979 года пришел ответ на вьетнамское предложение начать переговоры. 4 апреля министерство иностранных дел СРВ пригласило журналистов, аккредитованных во вьетнамской столице, и сообщило, что, руководствуясь доброй волей, оно готово принять китайскую делегацию в удобное для нее время. «Для нас, — сказал Нгуен Ко Тхать, — самое важное: срочные меры по урегулированию на основе взаимного уважения территориальной целостности, суверенитета и независимости для нормализации отношений между СРВ и КНР. Китайской делегации остается, как говорится, только запросить визы. Мы готовы ее принять, и чем раньше, тем лучше».

Вьетнамская сторона сделала многое, чтобы создать нормальную атмосферу для встречи двух делегаций. «Вьетнамский народ, — заявил в те дни журналистам заместитель министра иностранных дел СРВ Фан Хиен, — полон решимости защищать свою независимость, суверенитет и территориальную целостность. Но, будучи в то же время глубоко преданным делу мира, он не хочет возобновления военных действий. Он всегда стремился и стремится к солидарности и дружбе между двумя странами, вьетнамским и китайским народами и не хочет, чтобы между СРВ и КНР существовали враждебные отношения».

Бросалось в глаза, что Пекин, напротив, громоздит одно препятствие на другое на пути к предложенной встрече представителей двух стран. Китайские части продолжали оккупировать около десяти населенных пунктов на вьетнамской территории. Концентрация войск у границы не прекращалась, в отдельных местах продолжались провокация. Положение на границе характеризовалось в Ханое по-прежнему как «очень напряженное».

Поздно вечером 16 апреля, в канун приезда китайской делегации, на корпункте «Правды» появился переводчик Фам Куанг Винь с неожиданным известием: есть возможность осмотреть китайский военный самолет, совершивший вынужденную посадку в 25 километрах южнее города Намдинь.