Трибунал для Героев - [22]

9. Герой Советского Союза (1940) генерал-лейтенант авиации Евгений Саввич Птухин (1900–1942) — с 1918 г. в Красной Армии. Прошел путь от рядового истребительной авиаэскадрильи до командира авиабригады. С мая 1937 по февраль 1938 г. воевал в Испании, где был ранен и контужен. По возвращении — командующий ВВС Ленинградского, а затем — Киевского военных округов, начальник Главного управления ПВО РККА. В начальный период войны — командующий ВВС Юго-Западного фронта. Арестован 24 (по др. данным — 26) июня 1941 г. Расстрелян на основании постановления Особого совещания от 13 февраля 1942 года. Посмертно реабилитирован 6 октября 1954 г.

В наши дни вряд ли кто будет оспаривать тезис о том, что массовые репрессии накануне войны существенно ослабили боевой потенциал Красной Армии.[65] Достаточно сказать, что около 70 % командиров полков и дивизий состояли тогда на своих должностях менее года. Соответственно не имели ни опыта, ни авторитета среди подчиненных. Между тем, судя по архивным сводкам 1941 года об арестах и судимости военнослужащих, война не стала поводом для остановки работы отлаженного репрессивного конвейера. НКВД и трибуналы продолжали методично истреблять командные кадры. Так, 23 июня был арестован генерал армии К. Мерецков, 24 июня генерал-лейтенант авиации П. Рычагов…; 11 июля арестован армейский комиссар 2 ранга В. Борисов, 19 июля — военный инженер 1 ранга А. Гюннер…; 13 августа осужден Военной коллегией к расстрелу генерал-майор С. Оборин, 17 сентября — генерал-майор С. Мищенко… Список это длинный. Большинство проходило по сводкам как враги-одиночки. Но не все.

Даже сегодня мало кто знает, что руководители органов ОГПУ-НКВД[66] предвоенного десятилетия планировали сфабриковать целых три крупномасштабных политических процесса над военными, объединив в рамках каждого «заговора» по несколько десятков, а то и сотен, дел в отношении высшего комначсостава РККА. Удался и получил широкую огласку лишь один. Режиссеры с Лубянки назвали его — «военно-фашистский заговор» во главе с маршалом М. Тухачевским. Об этом судилище, состоявшемся в 1937 году, написано очень много. Две других грандиозных постановки сорвались. Первое претендовавшее на общероссийский размах масштабное дело с кодовым названием «Весна» развалилось в 1931 году, поскольку против его фабрикации выступил ряд видных чекистов и несколько сотен арестованных военачальников судили тогда по одиночке.[67] Проведению третьего грандиозного процесса над военными под условным наименованием «заговор Героев», организацией которого новое руководство НКВД активно занималось в первой половине 1941 года, помешала война.

Ядро заговорщиков по этому делу должны были составить руководители Военно-воздушных сил, большинство из которых имело звезды Героев и опыт боевых действий в Испании, в районе реки Халкин-Гол и озера Хасан или в Финляндии. Поэтому в разговорах оперативников и следователей ГУГБ НКВД СССР, которые, разумеется, никогда не протоколировались, фабрикуемое дело и стало именоваться как «заговор героев». Всего было арестовано около 30 известных в стране военных авиаторов или командиров, имеющих непосредственное отношение к авиации. 8 из них были Героями. Среди «заговорщиков» — помощник начальника Генерального штаба по авиации дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант Я. Смушкевич, тридцатилетний заместитель наркома обороны СССР Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации П. Рычагов,[68] командующий войсками Прибалтийского Особого военного округа генерал-полковник А. Локтионов[69] (все трое в разное время возглавляли ВВС РККА), начальник Управления ПВО Наркомата обороны СССР Герой Советского Союза генерал-полковник Г. Штерн, начальник Военно-воздушной академии генерал-лейтенант Ф. Арженухин, бывший заместитель наркома обороны СССР и начальник Разведывательного управления РККА, Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации И. Проскуров, начальник НИИ ВВС, начальник летно-испытательного центра генерал-майор авиации А. Филин и другие военные летчики.[70]

Молодые, горячие, открытые, слишком быстро вознесенные на военные вершины, — они не успели поднатореть в подковерных интригах, не знали насколько Сталин был злопамятен, не ведали, что его ближайшее окружение давно научилось улавливать малейшие намеки, жесты и завуалированные пожелания вождя.

Принято считать, что официальным поводом для арестов явилось большое количество ЧП с человеческими жертвами. Действительно в предвоенные годы ВВС РККА ежегодно теряли более 600 самолетов. В начале 1941 г., когда в летные части стали поступать новые скоростные самолеты и началось переучивание личного состава, количество катастроф еще более возросло. Объективно все это было вызвано бурным ростом советской военной авиации при недостаточной квалификации летчиков. Однако Кремль пришел к другим выводам. Л. Берия и В. Меркулов четко уловили негативное отношение вождя к военным авиаторам. Были отданы соответствующие распоряжения, отфильтрован старый компромат из дел 37–38 годов. После чего, сначала в оперативных справках сотрудников НКВД, а затем и в протоколах допросов, причины автокатастроф стали увязывать с контрреволюционной деятельностью мощной, законспирированной антисоветской организации, возглавляемой героями-летчиками.