Трибуле - [131]
– Бедная женщина! – прошептала Беатриче. – Как она должна страдать!
Мадлен не слышала этих слов. Она была занята: закрывала вход в подвал. Впрочем, операция эта была довольно простой и состояла в нажатии на пружину, размещенную внутри бочки. Пружина распрямлялась и закрывала вход в подвал.
После чего Мадлен вернулась в большое помещение и уселась в сторонке, закрыв лицо ладонями, словно желая отгородиться от остального общества. А прочие персонажи, собравшиеся в подвале, тоже хранили молчание. Побледневшая Жилет держалась не менее стойко.
Рагастен на всякий случай положил рядом с собой два заряженных Спадакаппой пистолета. Так они просидели минут двадцать.
– Пришли! – сказала Мадлен Феррон. – Теперь крайне необходимо, чтобы каждый из нас ничего не говорил и не двигался. Погасите огонь. Достаточно ничтожной полоски света, чтобы раскрыть наше убежище. Рагастен погасил восковую свечу.
В подвале воцарился полный мрак.
Став у лаза в подвал, Рагастен, со шпагой в руке и пистолетом, ждал…
Послышался стук отворяемой входной двери; шум шагов разносился по всему дому. Это позволяло Рагастену понять происходившее за стенами подвала. Потом голоса приблизились. Незваные гости спустились в подвал… Последовали еще несколько секунд томительного ожидания, во время которых Беатриче и Жилет держались за руки…
Мало-помалу шумы ослабевали.
Швейцарцы оставили подвал.
– Мы спасены, – спокойно сказала Мадлен.
В самом деле, шум продолжался еще несколько минут в других частях дома, постепенно угасая. Вскоре в доме воцарилась тишина. Королевские солдаты ушли.
– Не двигайтесь, – сказала Мадлен Феррон.
Она выскользнула наружу, поднялась по лестнице и быстрым шагом пересекла дом; через окна она оглядела окрестности. После этого вернулась в подвал.
– Больше никого нет, – гордо и весело объявила она. – Теперь ступайте за мной. Надеюсь, вы не думаете оставаться в этом доме? Поверьте, тот человек, что приходил сегодня вечером, проникся к вам такой ненавистью, какую не успокоит самая жестокая месть.
– Вы говорите о короле? – удивился Рагастен.
– Да, – ответила она, пытаясь сохранить твердость в голосе, – я говорю о короле…
– Разве этот дом не стал сейчас самым надежным убежищем, потому что предполагается, что здесь никого нет?
– Да, предполагают, что вас больше нет, но одновременно предполагают, что вчера здесь находилась другая персона. Она должна обязательно вернуться… И король может завтра опять прийти сюда.
– Мадам, я слушаю вас и не понимаю… Но вы с такой симпатией относитесь к нам, что я, без колебаний, последую вашему совету.
– Ну тогда идемте… Я приведу вас в более надежное убежище.
– Еще одно слово, мадам… Позвольте мне спросить вас о причинах, которые побуждают вас проявлять к нам такой интерес…
– Я вам сказала об этом при нашей первой встрече… Для меня достаточно, что вас ненавидит король Франции; поэтому я захотела вас спасти.
Она произнесла эти слова с выражением неугасимой ненависти. Рагастен оставался задумчивым. Ему вдруг представилось, что это, скорее всего, та женщина, которую приходил искать король. Возможно, именно король подарил ей дом.
Но другие мысли заняли его, и Рагастен перестал думать о заботах своей спасительницы.
– Мы готовы идти за вами, – сказал он.
– Идемте, и поскорее.
Она сразу же завернулась в плащ, закрыла лицо бархатной полумаской и вышла из дома.
Жилет и Беатриче накинули свои капюшоны. Рагастен и Спадакаппа вооружились кинжалами и пистолетами и тоже вышли. Идти надо было пешком. Жилет к этому привыкла. Что же касается Беатриче, то она была достаточно храброй, чтобы не испугаться ночного Парижа, хотя наступил как раз тот момент, когда начинают выходить из своих нор грабители.
Переход совершался в следующем порядке: открывала шествие Мадлен Феррон, она шла одна, в соответствии со своим собственным пожеланием; за ней следовали Беатриче и Жилет под охраной Рагастена; Спадакаппа с обнаженной рапирой в руке замыкал шествие. Улицы города уже погрузились в темноту; только вдали изредка появлялись фигуры горожан, которых сопровождали хорошо вооруженные слуги с фонарями.
Именно в это время, в час гашения городских огней, жителям, которым надо было зачем-нибудь выйти на улицу, приходилось организовывать настоящие военные экспедиции.
Так они дошли до улицы Сен-Дени, одной из крупных артерий Парижа. Она была несколько более оживленной, чем обычно, а именно, несколько кабачков еще не успели закрыться, и порой компании молодых господ или студентов, раздирая горло, орали песни, проходя по улицам…
Время от времени встречались патрули ночной стражи – точно молчаливые тени в кирасах и с алебардами или мушкетами на плече. Мадлен Феррон остановилась перед большим белым зданием, комфортабельным, с остроконечной крышей и окнами, выходящими на улицу. Крышу венчали скрипевшие на ветру флюгеры.
Издали доносились унылые выкрики ночного сторожа. Мадлен открыла калитку, позволявшую войти на территорию усадьбы.
Это было одно из владений Феррона. Он здесь никогда не жил. В момент своей ужасной кончины он только обустраивал дом как господский особняк.
Мадлен вошла в просторный вестибюль, откуда начиналась очень красивая широкая каменная лестница с железными перилами в кованых завитках.
Париж, 1314 год. На французском троне король Людовик X Сварливый, бездарный правитель из династии Капетингов, отдавший власть в государстве своему дяде – графу де Валуа. Его жестокий соперник – Ангерран де Мариньи, первый министр королевства – всеми силами пытается сохранить для себя привилегии времен Железного короля Филиппа IV. В стране царят бесчинства и произвол. Бакалавр из Сорбонны Жан Буридан и его отважные друзья объявляют войну двору Капетингов и лично Маргарите Бургундской, коварной властительнице, для которой не существует ни преград, ни угрызений совести.
XIV век, Франция. Эпоха царствования Людовика X. История Нельской башни — что может быть ужаснее и невероятнее? Все, кто переступал порог этой мрачной цитадели, чувствуют веяние смерти. Чувствуют это дерзкий Буридан и его отчаянные друзья, чувствуют суровый министр Агерран де Мариньи и его опасный соперник граф де Валуа. Чувствуют и король с королевой. Кому-то из них суждено погибнуть. А быть может, и всем. Средневековая фреска Мишеля Зевако подошла к развязке. «Буридан» завершает трилогию «Тайны Нельской башни». На русском языке публикуется впервые. При создании обложки использовал изображение франкоязычного издания.
Правление Франциска I, «короля-рыцаря», как он сам себя называл, — это эпоха французского Возрождения и становления абсолютизма. Потеряв после битвы при Павии «всё, кроме чести», король не привык считаться с чужим мнением и жил по принципу «ибо так нам угодно». Будучи сторонником идей гуманизма и веротерпимости, Франциск поддерживал то католиков, то протестантов. В его правление цвели буйным цветом костры инквизиции, которые сам король посещал во главе триумфальных шествий.Однако не всё было плохо во Французском королевстве.
Легенда о Нельской башне – одна из самых страшных загадок французской истории. Говорят, что во времена правления сына Железного короля Филиппа IV неподалеку от стен башни парижане вылавливали в Сене не только рыбу… Знаменитый французский писатель Мишель Зевако (1860–1918), чьи романы известны в России благодаря фильмам с участием Жана Маре и других замечательных актеров, дает свою версию драматических событий, произошедших в начале XIV века при дворе Капетингов, самой длинной династии французских королей. Роман «Тайны Нельской башни» публикуется на русском языке впервые.
Шевалье де Пардальян, которому уже за пятьдесят, появляется в Париже, чтобы отыскать своего сына, много лет назад похищенного неизвестным у служанки принцессы Фаусты.Юношу зовут Жан, и он оказывается известным дуэлянтом и задирой — дерзким, но благородным.Пардальян наконец находит сына и посвящает его в тайну огромного клада, спрятанного когда-то принцессой Фаустой в старинном монастыре на Монмартре.
Мишель Зевако (1860–1918) — известный во Франции писатель, продолжатель традиций Александра Дюма, Эжена Сю, Поля Феваля. Десять из его многочисленных романов посвящены истории рода Пардальянов. Перед читателями один из них.Вместе с главным героем романа, отважным шевалье де Пардальяном, мы попадаем в водоворот дворцовых интриг Екатерины Медичи и ее окружения, приведших к трагическим событиям Варфоломеевской ночи. Мы встретимся с прелестными женщинами и благородными мужчинами, с истинным великодушием и низким коварством, с предательством, верностью и всепобеждающей любовью.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Впервые рассказанная полностью история самой длинной и самой финансируемой научной экспедиции всех времен и народов. В огромном научном плавании XVIII века от Санкт-Петербурга через Сибирь до побережья Северной Америки, известном как Вторая Камчатская экспедиция, или Великая Северная экспедиция, приняли участие более 3000 человек. Этот проект обошелся Петру Великому в одну шестую от годового дохода его империи – на корабли поднялись ученые, художники, маршалы, солдаты и рабочие. Великая Северная экспедиция должна была продемонстрировать европейцам величие и прогрессивность Российской империи и при этом расширить ее границы путем присоединения Северной Азии и даже части Америки, лежащей за Тихим океаном.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Майским утром 1501 года по Флорентийской дороге, ведущей в Город Городов, ехал всадник… Представьте себе Дон Кихота в возрасте двадцати четырех лет, Дон Кихота без доспехов, без лат и набедренников, камзол его не раз штопался, а на замшевых сапогах кое-где виднеются заплаты. Но выглядит всадник горделиво: тонкие усики, закрученные вверх, живые глаза и выражение простодушной веселости, лучившейся на лице, – неотъемлемые признаки, по которым можно сразу определить гасконца или парижанина, родители которого были родом из Гаскони. Достойный земляк героев Дюма, бесстрашный шевалье де Рагастен, прибывает в Рим, солнечный город, скованный ледяным, почти мистическим ужасом.